Лучшая защита
Шрифт:
Свенсену не позволила бы совесть просто приказать майору «найти» ракеты, например, привезя их с собой и спрятав в более-менее подходящих по размеру шахтах. Но реальной альтернативы он не видел. Разведчики из ЦРС подставили президента, тот подставил армию, в том числе генерала, а Свенсен теперь должен был либо все расхлебывать, либо подставлять фигуру помельче, например Влада. Ведь секрет «найденных» ракет обязательно будет раскрыт, и действующие лица этого фарса попадут под раздачу. Да и если разведчики заявят, что на Айрин ничего опасного не обнаружилось, результат будет тем же, только
Как выйти из этой щекотливой ситуации, генерал не знал. Существовала лишь одна зацепка, да и та довольно слабая. Дело было в том, что ЦРС вряд ли осмелилась бы замахнуться на репутацию главы Наций, не имея веских оснований. Значит, Парсона никто не подставлял. Зачем же он затеял всю эту авантюру? Ответ находился на Айрин, и президент намекнул генералу, чтобы тот не лез там куда не следует и помалкивал, если обнаружит нечто необычное. Вернее, вместо правды говорил всем, что находка, буде она состоится, имеет прямое отношение к гиперракетам. И приказ насчет спецгруппы эту версию только подтверждал. Чем меньше народу будет знать о находке, тем лучше. Что же такое разнюхали «центральные» шпионы на Айрин? Что это за тайна, ради которой стоит рисковать высочайшим положением и добрым именем? И почему нельзя было обойтись силами самой ЦРС, зачем понадобилась полномасштабная агрессия и «зет-группа»?
Свенсен был уверен, что найдет ответы на эти вопросы, но, к сожалению, лишь высадившись на Айрин. Никак не раньше. То есть еще не скоро. Штаб ударной группировки вылетал «Пеликаном-10» через сутки. Согласно плану вторжения как раз к тому моменту на Айрин должен был развернуться плацдарм.
Генерал вышел из президентского дворца и неторопливо направился к своей машине. Его тотчас окружили журналисты. Охрана как могла оттесняла назойливую толпу, но наиболее ловкие репортеры все-таки прорвались и забросали Свенсена градом вопросов. Генерал терпеливо выслушал всю эту словесную мешанину и уже у самой машины бросил короткую фразу:
— Все ответы у пресс-секретаря, майора Баума.
— Господин генерал, правда ли, что военная разведка уже на Айрин? — не унималась одна журналистка.
— Все ответы у майора Баума. — Свенсен сел в авто и только тогда сообразил, что голос девушки ему знаком. Он поднял взгляд на высокую, эффектную брюнетку с пронзительно синими глазами и узнал ее. Это была Наталья Томилина, дочь одного из близких друзей генерала. Свенсен коротко кивнул ей, приглашая сесть в машину. Наташа быстро протиснулась между охранниками и устроилась на сиденье напротив генерала.
Машина тронулась, и репортерская суета тут же улеглась. Все разошлись по своим «передвижкам». Часть фургончиков с логотипами инфоканалов и гиперсетевых газет двинулась за лимузином генерала, а часть осталась на месте в ожидании комментариев от майора Баума.
— Каким ветром тебя занесло в Стокгольм? — улыбнулся генерал девушке. — Как дела, как там отец, мама?
— Все в порядке, дядя Харальд. Отец почти не появляется дома, пропадает на полигоне, гравиподушки испытывает, а мама переехала на дачу, на все лето. Там лучше, чем в городе.
— Да, ваша дача просто райский уголок, — кивнул генерал. — Давненько
— Год назад приезжали, — улыбнулась Наташа. — А отцу все некогда. Но он обещал нанять строителей.
— Закончим операцию, обязательно приеду в Москву на недельку-другую.
— Вы всегда так говорите, а приезжаете только на день.
— В этот раз точно на неделю приеду. — Генерал рассмеялся. — Как твоя карьера?
— Если дадите интервью, пойдет в гору. — Наташа лукаво прищурилась.
Свенсен укоризненно взглянул на девушку и покачал головой:
— Ну что с тобой делать? Спрашивай. На что смогу, отвечу. Только учти, о ходе операции я пока ничего не могу сказать, о планах командования — тем более, а все остальное уже давно известно.
— Вы верите, что на Айрин есть ракеты?
— Вопрос сразу в лоб. — Генерал рассмеялся. — Зачем иначе было объявлять войну?
— То есть верите?
— Ната, я же генерал, я выполняю приказы. Верить или не верить я не имею права. Однозначный ответ даст кампания. Если у противника есть оружие массового поражения, мы его найдем и покажем всему миру, но не раньше, чем возьмем Айрин под свой контроль. Так что придется тебе и твоим коллегам набраться терпения.
— А если неоткуда его набраться? — Наташа вздохнула. — Дядя Харальд, помогите мне получить аккредитацию.
— Ты хочешь, чтобы Дмитрий меня убил? Как я объясню ему и Ольге, что их дочь затесалась в ряды военных корреспондентов?
— А вы сделайте вид, что ничего не знали.
— Наивная. — Свенсен усмехнулся. — Командующий группировкой отвечает за все, даже если не знает деталей. Ничего не получится, извини.
— Я обещаю, что не выйду за порог фронтового пресс-центра! — Девушка молитвенно сложила руки. — Мне очень нужно попасть на Айрин! Иначе я так и буду всю жизнь торчать на подхвате у Сэма Тернера или Андрея Сомова. Я хочу заработать имя и репутацию, сделать карьеру. Помогите, дядя Харальд. Ведь это не опасно. Пресс-центр будет организован при штабе, ведь так?
— Так, но на войне нет безопасных мест.
— Вы считаете, что айринцы смогут оказать настолько серьезное сопротивление? Что они сумеют создать угрозу штабу? Ведь не верите, так ведь?
— Ната, вопрос закрыт. Ты не полетишь на войну. Если хочешь, я прикажу Бауму информировать тебя в первую очередь, будешь получать самую свежую информацию на полчаса раньше других. Но только здесь, на Земле.
— Но ведь те, кто прилетит на Айрин, смогут увидеть все своими глазами, без Баума. Их репортажи пойдут в эфир одновременно с моими или даже раньше. В чем же будет мое преимущество?
— Где тебя высадить? — Свенсен строго посмотрел на девушку.
— Ну, дядя Харальд!
— Ты для меня как дочь, Ната, и потому я повторяю — нет. — Генерал поднял руку, показывая, что дальнейший спор не имеет смысла.
— Я все равно проберусь на Айрин! — Глаза Наташи сверкнули. — Соблазню какого-нибудь военного клерка, и он выпишет мне аккредитацию!
— Баум проследит, чтобы этого не случилось… Иван, притормози у «Мировых новостей»…
— Тогда соблазню этого Баума, — насупившись, сказала Наталья.