Лучше молчи
Шрифт:
— А он хорош! — восхищенно произнесла подошедшая дежурная сестра.
— Ты о ком, Патрис? — спросила я у девушки.
— О мистере Уилсоне, о ком же еще! Такой красавчик. Тело, лицо все при нем. А что за попка? Так и хочется вцепиться в нее…
— Патрис! — воскликнула я, шокированная словами девушки. — У него сестра умерла два дня назад, а ты о его попке говоришь? Ты с ума сошла?
— А что такого? Его погибшая сестра не имеет отношения к его крепкой попке, — как ни в чем не бывало продолжила медсестра. — Ну признай,
Девушка выжидающе уставилась на меня, но я не спешила с ответом. Конечно, я не была слепой, и монашкой тоже не была. Я заметила, что Эрик очень красивый мужчина. Высокий рост, широкие мускулистые плечи, крепкое телосложение. Такая крошка как я, чувствовала бы себя рядом с ним словно за горой. А недельная щетина только придавала его виду брутальности и чуть-чуть дикости. Его крепкие руки, широкие сухие ладони. Когда он пожимал мне руку, я на секунду представила себе, как он обнимает меня этими руками. Как яростно сжимает мои бедра, ягодицы. Как аккуратно лягут полушария грудей в эти теплые ладони. Он сожмет их, а потом прижмется своим горячим ртом…
Ох, что-то меня не туда понесло! Заметив румянец на щеках, Патрис довольно ухмыльнулась, будто догадываясь о чем я думаю.
— Я не спорю, что Эрик… — начала я, но потом подумала, что не стоит при других называть его по имени. — Мистер Уилсон, довольно красив. Но это никакого отношения не имеет к моей работе и лечению Джульетты. Так что я и тебе, советую, Патрис, перестать думать о всякой ерунде и заняться непосредственными обязанностями.
— Какая же ты скучная, доктор Коннорс, — разочарованно проворчала Патрис.
Я подавила усмешку, и проследила как девушка уходит. Эх, Патрис, если бы только знала… Но мне и правда не стоит думать об Эрике в таком ключе. Ни к чему хорошему это не приведет. Хотя… Что может случиться из-за невинных фантазий? В последнее время мне особенно не везет с мужчинами, и я давно уже хорошенько не расслаблялась.
Тряхнув головой, все же не стоит думать об этом на работе, я пошла к Роберту. Он просил зайти к нему. Вероятно хочет узнать подробности моего похода в агентство по усыновлению.
Я оказалась права. Не успела я зайти в кабинет шефа, как на меня градом посыпались вопросы.
— Роберт, — я уже целый час рассказывала начальнику, как прошла встреча, — я уже сказала, они не дают почти никаких гарантий, что мне дадут ребенка. И советуют не спешить, пока не разберусь с этим, потому что есть вероятность, что и ребенок привыкнет ко мне, и я к нему, но мне его так и не дадут.
— Но шанс ведь есть! — в сотый раз уже восклицал Роб.
— Дак как ты не слышишь меня! Я ведь тебе говорю, это может быть тяжело! Если ребенка мне не дадут, а я успею привязаться к нему.
— Значит надо что-то сделать, чтобы тебе его гарантированно дали.
— Да, что-то делать. Либо увольняться, либо замуж идти, — расстроенно выдохнула я.
— Не теряй
— Ты прав, Роб, — я устало произнесла. — Я не теряю надежды. Понимаю, что после одной беседы с агентством рано делать выводы. Просто, я не знаю, ощущение будто весь мир против того, чтобы я была матерью! Может стоит воспринимать это как знак свыше? Что мне просто не суждено? Может я на самом деле буду ужасной матерью, и мне лучше не делать этого!
— Ты говоришь полнейшую чушь, Джой Коннорс, — посмотрев мне в глаза, строго заговорил Роб. — Ты замечательная женщина, добрая, ласковая, умная, заботливая. Ты отличный врач, одна из лучших кого я знаю, а на своем веку я многих повидал. И ты будешь самой лучшей матерью, которую видел свет. И прекрати все эти глупые мысли о судьбе. Ты добьешься всего чего захочешь, нужно просто приложить немного усилий.
Я посмотрела на шефа, и улыбнулась. Все таки он классный, и как мужчина и как начальник. Не удивительно, что его так любил весь персонал. Всего несколькими словами ему удавалось и успокоить, и приободрить, и вселить уверенность в себе.
— Спасибо, Роб, — мягко произнесла я, глядя на шефа. — Чтобы я без тебя делала.
— А я тебе о чем? — ухмыльнулся мужчина. — У меня к тебе есть одно предложение.
— Какое?
— Что, если тебе взять ненадолго отпуск? Скажем на недельку или две? — шеф с опаской смотрел на меня, боясь что я взбунтуюсь. И не зря боялся.
— На две недели? И это ты называешь не надолго? И с чего мне вообще идти в отпуск?
— Ты сможешь спокойно разобраться с усыновлением. Так они увидят, что работа тебе не мешает. Сейчас они видят только женщину, которая практически живет на работе. Но ты должна показать им, что это не так.
— Но я не хочу в отпуск! — воскликнула я. — Я люблю свою работу, и я, черт возьми, спасаю жизни!
— Никто не собирается преуменьшать твои заслуги в этой больнице, но пойми. Если у тебя появится ребенок, ты уже не сможешь работать в том же темпе. А если он будет совсем маленький, тебе и вовсе придется уйти в декрет. У нас много врачей с семьями, и все они не плохо справляются. Конечно, они все равно чаще бывают на работе, чем люди других профессий, но от этого никуда не денешься.
— А как же мои пациенты? Ты же меня постоянно вызываешь с выходных, говоря что никому кроме меня не справиться.
— К нам направили нескольких ординаторов из Сиэтла. У них были хорошие показатели. Я приставлю их к тебе. Ты присмотришься к ним, кое-чему подучишь, если надо будет. И будет тебе отличная замена. Конечно, ты будешь на связи в случае кризиса, но мы будем стараться тебя лишний раз не беспокоить.
Я задумалась. Конечно, в предложении Роберта есть смысл. Я бы показала агентству, что моя работа не будет мне мешать воспитывать ребенка. И у меня было достаточно времени, чтобы все узнать и сделать правильно.