Лучше не бывает
Шрифт:
Поначалу ему показалось, что сделать это проще простого. За каждодневной суетой он не замечал полета времени, а вот Полина наверняка считала часы. Дмитрий все чаще задумывался над тем, что чувствует она? Гордячка! Могла бы и сама позвонить. Так нет же. Она предпочла мучиться, но не унизиться до расспросов. Полина понимает, что ее звонок ничего не изменит, и не желает унижаться. В том, что ей очень плохо, Шахов не сомневался.
– Дмитрий Павлович, так на чем же мы остановимся? – Экстренное совещание, которое он проводил, застрагивало массу текущих вопросов. Шахов должен решить все проблемы перед тем, как уехать на отдых. Он считал, что заслужил эти десять дней покоя и тишины. Именно так, вдали от всех и вся он собирался набраться сил для очередного рывка. – Дмитрий Павлович?
Он не слышал, погрузившись в невеселые мысли. Шахов был обеспокоен судьбой нового романа. Еще не утихла шумиха вокруг его книги «После жизни», но Дмитрий был уверен, что долго почивать на лаврах ему не придется. Рано или поздно встанет вопрос о том, что нового может предложить популярный автор своему читателю? Нельзя надолго выпадать из поля зрения. Неблагодарная толпа быстро забывает своих кумиров, если ее не подкармливать, не задабривать.
Поэтому Дмитрий пытался работать, не забывая о том, что теперь ему никто не поможет. Не торопясь, он набросал заметки по отдельным главам. Особенно ему понравился финал. Уроки Полины не прошли бесследно. Дмитрий был горд собой – он справился с тем, что раньше казалось недосягаемым. Для него это было колоссальным трудом, потребовало полной отдачи. Правда, дальнейшее продвижение было затруднительным. Отсутствие Полины все усложняло. Но Дмитрий окончательно решил, что с этим покончено. Никаких сожалений, никаких угрызений совести быть не должно.
К тому же в издательстве ему предложили другого опытного редактора.
– Я хотел бы, чтобы следующий роман попал на доработку к другому редактору, – сказал Арсеньев в их последнюю встречу. – Мне кажется, это внесет новое видение сюжета и пойдет только на пользу и роману, и автору.
– Вам виднее. – Шахов не стал спорить. Он подумал, что желание издателя невероятным образом совпало с его планами относительно Полины. Бедняжка получит удары со всех сторон. Что ж, придется пережить.
Теперь к Шахову совсем иное отношение. Издатель доволен. От настороженности не осталось и следа. Обе стороны настроены на взаимовыгодное сотрудничество. Его романов ждут. Каждый его шаг – история. Шахов счастлив. Теперь он неприлично богат и сказочно популярен. И то, и другое неумолимо растет. Даже в будущее заглядывать не хочется, так прекрасно настоящее, в котором Шахов чувствует себя настоящим героем своего времени. Он сам создал себя! Ему никто не нужен. Даже без Полины он сумеет удержаться на вершине. Шахов подзадоривал себя, отгоняя сомнения. Они – плохой попутчик.
Редактор, с которым ему предстояло работать, оказался мужчиной лет сорока пяти с очень редким именем и отчеством – Вилен Евсеевич. На приеме у главного редактора их представили друг другу. Рабочий момент – только и всего. Правда, Шахов вдруг испугался. От предстоящих перемен повеяло холодом разоблачения. Дмитрий понял, что этот человек очень скоро поймет, насколько преувеличен слух о его таланте и необыкновенном чувстве слова. Это ведь Полина легко обращалась с оборотами, интригами, неожиданно изменяя ход событий в романе. Это она доводила до совершенства сюжеты, роящиеся в его голове. То, что Шахов предложит своему новому редактору, будет требовать глубокой доработки. Устроит ли такой вариант издателя?
– Дмитрий Павлович, так как быть со сроками? – К нему обращались не в первый раз.
Шахов ничего не слышал. То, что происходило в его кабинете, прошло мимо. Погруженный в свои мысли, Дмитрий понял, что радоваться-то нечему. Эйфория уступила место растерянности. Да, он разорвал тяготившие его отношения. Но что получил взамен, кроме пресловутой свободы? Водить девок он мог и не уходя от Полины. Она никогда не опускалась до проверок, каверзных вопросов. Она всегда говорила:
– К чему расспрашивать? Это неприлично. Человек сам обо всем расскажет, если захочет.
Она умела деликатно обходить острые углы. Ревновала, но держала себя в руках. Ее сдержанность восхищала Дмитрия. Это не было безразличием Альбины, скорее – способностью выделять главное и не вспыхивать из-за мелочей. Такая женщина – редкость. В ней сочеталось то, что помогает создать крепкий союз. Только Шахову от нее было нужно совсем иное. Получив желаемое, он сам все испортил. Решил, что теперь может спокойно уйти в одиночное плавание.
Шахов измучился. Он не мог сосредоточиться на работе, постоянно анализируя происходящее. Нового романа не будет. Такого, о котором мечтает издатель и читатель. Шахов никогда больше не выдавит из себя и строчки, хоть отдаленно напоминающей стиль Полины. Сюжет есть, но довести его до ума он не сможет. Здесь не помогут ни деньги, ни связи. Здесь нужен талант!
Все достижения повисли в воздухе. Сколько осталось жить легенде о талантливом писателе? Можно продержаться еще полгода. Морочить голову издателю, сетовать на усталость, занятость и чертову популярность, которая отнимает столько времени. Времени, которое он мог посвятить творчеству. Какая страшная ложь! Без Полины он обречен. Господи, да как же он мог позволить себе такое легкомыслие? У Шахова внутри все оборвалось. Он наказан.
Полина любила его со всей страстью и преданностью, на которую способна женщина. Она ничего не просила взамен. Наверняка ждала, но ни словом не обмолвилась. Разве только тот неудачный эпизод с предложением познакомиться с матерью. Почему он не сумел найти другие слова? Да потому что не потрудился искать их. С другой стороны, он утверждал, что она может доверять ему. Это немало. Немало для такой женщины, как Полина, но знакомство с матерью помогло бы ей чувствовать себя защищенной. Заблуждение, благодаря которому приближалось исполнение ее мечты. Ей для счастья нужны тихие семейные радости, ему – слава. Они такие разные. Может быть, именно такой союз мог стать по-настоящему идеальным?
Шахов заерзал. Он не заметил, как выпал из темы совещания. Собрал людей, озадачил, а сам как мушка в паутине погряз в рассуждениях. Он чувствовал себя паршиво. Коллеги, ожидавшие от него решения, вызывали только раздражение. Дмитрия разозлило то, что никому из них нет дела до того, что творится у него в душе. Всех интересует только бизнес, только прибыль. Погрязшие в денежных операциях, очерствевшие, сотрудники видели в нем жесткого босса, признающего только власть денег. Наверняка они не понимают его. Посмеиваются за его спиной, но растущая популярность затыкает им рты. Насмешки не имеют силы. Он выше завистливой болтовни. Он – человек, которому удается все, за что бы он ни взялся. И не важно, какими средствами достигается цель.
Кажется, он совершил ошибку. Полину нужно вернуть. Она любит его. Любит, значит, простит. Ему нужно быть убедительным. Впрочем, как всегда. Ему не привыкать. Разыграть покаяние будет легко. Она поверит. Нужно действовать как можно решительнее, пока горе не сломало ее. Шахов был уверен, что Полина в отчаянии. Образ кающегося рыцаря, оступившегося, но нашедшего в себе силы признать ошибку, подходит как нельзя лучше. Лучшая защита – признание собственных ошибок. Это поможет обиженной Полине расправить плечи.