Лучше не возвращаться
Шрифт:
На полпути они остановились и посмотрели в сторону ворот. Постояв минуту, они продолжили свой путь.
Когда они вошли в холл, у Люси на глазах были слезы.
— Они его увезли, — сказала она. — Они подогнали «скорую помощь» прямо к двери приемной Для крупных животных. Слава Богу, мы видели не все.
Подошли Оливер и Джей с новостями. Кэри по просьбе полицейских пошел в операционную, чтобы посмотреть, все ли на своих местах. Айвонн попросили подождать в офисе, так как полицейские хотели побеседовать с ней. Они, то есть, Оливер и Джей, а также Люси
Конечно же, этим занялась Люси, несмотря на возражения Айвонн и наши с Кеном не вполне искренние предложения.
Все разошлись и направились по своим делам, а я остался один. Кен и Белинда ушли на конюшню проверить своих пациентов. За закрытой дверью офиса Айвонн оживляла в памяти то, что ей больше всего хотелось забыть. Она вышла вся в слезах. Рядом с ней неуклюже шел констебль.
— Теперь они хотят видеть тебя, — сказала Айвонн, глотая слезы. — Они говорят, что я могу ехать домой, но я должна присутствовать на обеде этих чертовых любителей собак и прочесть им лекцию по уходу за щенками. Разве я смогу?
— А ты постарайся. Это поможет тебе забыться.
— Сэр… — сказал констебль и указал на дверь офиса.
— Иду. — Я обнял Айвонн. — Поезжай к любителям собак.
В сопровождении констебля, который не любит пончиков, я вошел в офис.
Похожий на фермера полицейский стоял у окна и, запрокинув голову, изучал облака. Когда я вошел, он обернулся и представился как старший детектив Рэмзи из полиции Глостершира. Его голос как нельзя больше соответствовал внешности — зычный, с деревенскими интонациями. Он посмотрел в список.
— Вы — Питер Дарвин, работаете здесь ассистентом.
— Я не работаю, а просто бесплатно помогаю. Он поднял брови и сделал какую-то пометку.
— А вообще вы работаете где-нибудь?
— В Министерстве иностранных дел, но сейчас я в отпуске.
Его взгляд не выражал большой радости от знакомства со мной. Он записал информацию и задал мне вопрос, какую бесплатную работу я имею в виду.
Я рассказал ему, что в больнице умерло несколько лошадей, и подозрение в непрофессионализме при проведении операций падает на моего друга Кена Макклюэра. А я пытаюсь помочь ему выяснить истинные причины гибели лошадей.
— Ну и как, сэр, вы преуспели?
— К сожалению, нет.
— И как долго вы этим занимаетесь?
— С прошлого четверга.
Он поджал губы и легонько покачал головой, как будто извиняя меня за отсутствие результатов. Рэмзи сделал у себя еще одну пометку, затем посмотрел на меня и начал опять:
— Как вы думаете, гибель лошадей и смерть анестезиолога как-то связаны между собой?
— Не знаю, — вздрогнул я.
— А как вы думаете, смерти лошадей
— Не знаю.
— Вы обсуждали с кем-нибудь подобные предположения, сэр?
— Мне кажется, это не совсем безопасно. Его глаза сузились.
— Как я понял, вы видели тело Сильвестра.
— Да, — сглотнул я. — Отчего он умер?
— Всему свое время, — вежливо ответил он. — Когда вы были в операционной, вы прикасались к чему-нибудь?
— Нет.
— Вы уверены, сэр?
— Абсолютно.
— Вы заметили что-нибудь необычное? Кроме Сильвестра, конечно.
— На полу у операционного стола валялся хирургический степлер.
— О… Вы знаете, как выглядит хирургический степлер?
— Я однажды видел, как Кен им пользовался. Он сделал еще одну пометку.
— Еще все двери не были заперты, что тоже очень странно. Я вышел на улицу проверить дверь приемной, ну, знаете, куда поступают больные животные. Она тоже была открыта. Я закрыл ее на ключ, чтобы никто не вошел и не увидел Скотта. — Я на секунду замолчал. — И когда мы с Кеном вошли в операционную, дверь послеоперационной палаты тоже была открыта, равно как и дверь оттуда в коридор, и дверь приемной.
Он все записал.
— Это вы повесили таблички и закрыли дверь между коридором и операционной?
Я кивнул головой.
— У вас есть ключи?
— Нет, я брал ключи Кена Макклюэра.
— Где вы были, сэр, вчера с девяти часов вечера до девяти утра сегодняшнего дня?
Я про себя улыбнулся: это был классический допрос.
— Я обедал в Лондоне, у меня была личная встреча. С одиннадцати до двух я находился в обществе заместителя шефа службы безопасности жокей-клуба. Затем я вернулся в Челтенхем и улегся спать. Я живу у родителей невесты Кена Макклюэра. Это примерно в миле отсюда.
Он делал короткие заметки.
— Спасибо, сэр.
— Когда он умер? — снова спросил я.
— Вы же не думаете, что я вам отвечу.
Я вздохнул. Это произошло после трех, когда Кен оставил Скотта на дежурстве. У всех было такое же алиби, как и у меня, впрочем, весьма шаткое: дома, в постели.
Детектив Рэмзи спросил, как долго я еще намерен жить у родителей невесты Кена Макклюэра.
— Этот вопрос окончательно не решен, — ответил я. — Возможно, еще несколько дней.
— Мы сможем еще раз вызвать вас?
— Если я уеду, Кен будет знать, как меня найти.
Он кивнул, снова сделал пометку, поблагодарил меня и попросил констебля пригласить в офис Кена. Выходя в коридор, я заметил Кэри с одним из полицейских. Я видел этого полицейского в воскресенье, но не знал, как его зовут. Они вышли из операционного блока. Кэри еле волочил ноги, его седая голова поникла. Он был в глубокой депрессии. Невидяще посмотрев на меня, он повернул к офису и с трудом произнес:
— Все на своих местах.
Воскресный полицейский провел Кэри в офис и закрыл дверь. Мы с констеблем вышли из больницы. Я увидел, как Кен с Белиндой бесцельно слонялись по конюшне и смотрели на своих пациентов.