Лучше умереть!
Шрифт:
— Может быть, и видел; я тогда как раз в сторону скобяной лавки смотрел, — нахально соврал Овид, — но откуда мне было знать, что его следует запомнить?
Аманда, заметив, что голос ее воздыхателя звучит как-то странно, с любопытством посмотрела на него и тут наконец обратила внимание на то, как он сильно побледнел, но не стала его расспрашивать, ибо они уже входили в ресторан. Они устроились за столиком в отдельном кабинете и, как только было покончено с супом из раков, Овид вновь заговорил, возобновив беседу с того самого места, где она оборвалась:
— Значит, теперь они ищут хорошо одетого господина?
— Да.
— А с чего вдруг человеку, явно не принадлежащему к тому отребью, что шастает ночью по дорогам, вздумалось нападать на девушку?
— Ну говорю же я вам: из мести или ненависти.
— Тогда госпожа Люси должна быть знакома с ним.
— Она утверждает, что понятия не имеет, кто он. Но она ведь воображала и вечно строит из себя недотрогу, а я прекрасно помню один случай, когда некий мужчина ее разыскивал, и очень даже настойчиво.
— Что за случай, голубушка моя?
— Однажды к нам в мастерскую явился порученец.
Овид ощутил, как по коже у него пробежал холодок.
— Вот как! Порученец! — пробормотал он для приличия.
— Да… И искал он Люси… Чтобы передать ей письмо…
— Ну а что же в этом особенного? Порученец просто принес письмо и хотел его отдать…
— Поскольку Люси в мастерской не было, он спросил ее адрес.
— Вполне естественно… должен же он был выполнить свое поручение! Какая тут может быть связь с преступлением?
— А такая, что этой ломаке писал письма какой-то мужчина; значит, он был с ней знаком, а она теперь твердит, что знать никого не знает.
— Весьма логичное умозаключение. Но что же вы не едите, голубушка? Все говорите и говорите… а про тарелку свою совсем забыли.
— Я думала, вам это интересно, — сказала девушка, пристально глядя ему прямо в глаза.
Овид нисколько не дрогнул под ее взглядом.
— Интересно, конечно же, но стоит ли уделять столько внимания этому случаю? В жизни мне не раз доводилось сталкиваться с вещами куда более странными.
— Ну и не будем больше об этом, — сказала Аманда, — поговорим лучше о вас. Чем вы занимались в разъездах?
— Собирал всякие бумажки, — со смешком ответил Овид, — и они стоили мне немалых денег… Автографы, знаете ли!
— Каких-нибудь умерших знаменитостей?
— Да нет, вполне живых людей.
— Но знаменитых?
— Нисколько, самых что ни на есть заурядных.
— И где же вы предавались столь необычному занятию?
— В Жуаньи.
Овид, в свою очередь, пристально посмотрел на Аманду и заметил, как она вздрогнула. Ее румяное лицо побледнело. Однако девушка довольно быстро сумела напустить на себя безразличный вид.
— А! Значит, вы ездили в Жуаньи? Красивые там места?
— Очень, — ответил Овид, улыбнувшись. — Город уступами спускается к прозрачным водам Ионы. Один из самых живописных в стране городков, но ходить по нему тяжеловато. Там мне довелось встретиться с разными людьми.
— С родственниками? Друзьями?
— Нет, с совершенно чужими людьми, которые там живут.
Обычная самоуверенность вдруг покинула Аманду: ей стало как-то не по себе. Странный, почти насмешливый тон собеседника вселял в нее беспокойство. Соливо, неспешно отпив глоток обожаемого им кортона, продолжал:
— В Жуаньи автографы буквально сами к тебе в руки плывут. Я заранее навел справки и знал, что кое-что там найду, но никак не рассчитывал получить нечто сверх того, причем весьма и весьма любопытное.
Аманде стало совсем не по себе.
— Может быть, я надоел вам со своими автографами? с самым невинным видом поинтересовался лже-барон.
— Нет, что вы… совсем наоборот…
— Тогда продолжу. Я нашел там, к примеру, два чрезвычайно интересных документа, подписанных неким Раулем Дюшмэном… как видите, никому не известное имя.
Аманда почувствовала, что силы вот-вот покинут ее. Однако попыталась скрыть охватившее ее смятение и переспросила:
— Неким Дюшмэном?
— Это один из служащих тамошней мэрии; молодой, довольно симпатичный парень, которого в силу счастливой случайности мне удалось спасти: ему грозило угодить под суд за подделку документов.
Мертвенно-бледное лицо Аманды вдруг стало красным.
— Судя по тому, что вы только что говорили, — доливая себе вина, поинтересовался Овид, — вам никогда не доводилось бывать в Жуаньи, не так ли?
— Никогда!
— Вы в этом уверены?
— То есть как это? — запинаясь, пролепетала пример-щица госпожи Огюстин. — Вы, похоже, не верите мне? Почему вы задаете столь странные вопросы?
— Почему? О Господи! Это же так просто! Потому что за тысячу пятьдесят франков я купил у некоей госпожи Дельон, модистки, документ с подписью Аманда Регами. Только и всего…
— Арнольд! Арнольд! — в смятении вскричала дрожащая девушка. — Вы все знаете! Эта женщина рассказала вам все…
— Разумеется; она, как видите, рассказала мне все. Но почему вы так дрожите? Что вас пугает? Разве я вам не друг? Госпожа Дельон получила свои тысячу пятьдесят франков, документ с вашим автографом у меня, и вам теперь незачем — ну абсолютно незачем — опасаться последствий… собственного легкомыслия.
— Ах! На меня тогда просто что-то нашло, какое-то помрачение рассудка!