Лучшее место на земле. Книга 1-2
Шрифт:
…Когда Фэб начал учить их этому способу релаксации, Ит вспомнил, что у Сэфес тоже существует сброс, и сказал ему об этом. Фэб тогда в ответ засмеялся и ответил, что сброс сбросу рознь и что не дай им бог увидеть, что такое сброс у пары Сэфес, вышедшей из рейса дней этак десять назад. Потом осекся, заметив насмешливый взгляд Скрипача, и начал извиняться – в то время он порой забывал, кем они были раньше. Слишком был счастлив… видимо, да, слишком счастлив, чтобы постоянно помнить, что двое молодых гермо – полный возвратный круг и что они не понаслышке знают
Заместитель ректора прибыл ровно в четыре. Остановился на пропускном пункте, у будочки охранника – рядом с будочкой они, разумеется, не светились – и принялся сетовать на разгильдяек, которые обязаны были тут быть десять минут назад. Ругался он очень эмоционально и искренне, охранник, видимо, хорошо ему знакомый, сочувствовал. Да, мол, нынешняя молодежь распустилась безобразно, и как только так можно, и…
– У меня уже уши горят со стыда, – призналась Файри.
– Ха, уши, – хихикнула Найф. – Я сейчас там буду очень натурально плакать. Вот увидишь.
– Вау. Давай! Плачь. – В голосе Файри вдруг мелькнула какая-то новая нотка.
– Ты же знаешь, что я не умею, – мрачно ответила Найф. – Не придирайся к словам.
– Фиг с тобой, не буду. Ну, что? Поехали извиняться за опоздание?
Распекал их заместитель ректора минут пять, и все это время они, пристыженно склонив головы, стояли рядом с машиной, исподтишка наблюдая за охранником. Запомнил ли он двух студенток? Конечно. И под присягой потом, если что, подтвердит то, что запомнил. «След» был обязательно нужен, но след этот они сейчас намеренно делали ложным, ведущим, по сути, никуда – в частности, в центральную часть страны. Целью этого следа была провокация. Во что бы то ни стало заставить «Транзит» немножко расшевелиться, совершить какое-нибудь действие, которое даст очередную подсказку. Жаль только, что получить эту подсказку будет сложно – только по косвенным признакам. Была бы информационная сеть… так ведь нету. Только радио. Впрочем, из простых новостных передач при умении и желании можно вытащить очень и очень многое.
На этой точке, как и на предыдущей, провели около часа. Сильно насмешил заместитель ректора, который, находясь под воздействием, принялся обучать «студенток» обращению с незнакомыми ему приборами, – Найф и Файри давно так не смеялись. Потом заместитель притащил из своей машины местный аналог «шельмаха» и с умным видом принялся втолковывать дурочкам основы обращения с этим прибором… В общем, все кончилось тем, что ректору влепили еще одно воздействие (надоел!), вместе с ним выехали из охраняемой территории и отправились прочь.
Результаты сканирования этой точки заставили задуматься.
Вот что получилось:
Рабочая частота – тридцать два герца.
Диаметр – сорок семь метров.
Тип – пульсирующая.
Локация рабочих долей – 12 часов, полный круг.
Находится на территории, курируемой корпорацией «Глобал транзит».
Характеристики этой точки почти полностью совпадали с характеристиками точки в Нью-Йорке.
– Противофаза, – уверенно
– Три противофазы, – уточнила Файри.
– Верно, три. Похоже, получается новая аксиома…
– Ну, это сильно сказано для начального этапа, но закономерность определенно есть. – Файри кивнула.
– Вавилон… – пробормотала Найф.
– Ты о чем?
– Это все – Вавилон. Врата Бога, помнишь? – Найф говорила тихо, словно боялась потерять мысль. – Город великий… и Вавилонская башня.
– Что-то было, да.
– Когда-то множество людей, говорящих на одном языке, задумали построить башню до неба. – Найф подняла глаза. – Построить башню, чтобы сделать себе имя. Но Бог разрушил башню и разделил народы, дав каждому свой язык…
– К чему ты это говоришь?
– Мы, кажется, строим башню заново. Но не для того, чтобы сделать себе имя, конечно. А для того, чтобы сказать Богу, что мы…
– Мы – что?
– Что мы раскаялись. – Найф тряхнула головой.
– В чем? – поинтересовалась Файри.
– В том, что согрешили, конечно. Не спрашивай, я не знаю.
Файри и не спрашивала. Она смотрела за дорогой, которая была отвратительная, и ей совсем не хотелось, чтобы «Бьюик» под ее управлением улетел в канаву.
Почти две тысячи километров они сумели проскочить за двадцать часов. В других условиях, возможно, получилось бы быстрее – но не в этих. Качество дорог, мягко говоря, оставляло желать лучшего, а на большие автострады, где покрытие немного приличнее, почти не совались – светить «Бьюик» было нельзя. Поэтому почти прямая трасса, идущая через Чикаго, Толидо и Кливленд, не годилась.
К исходу двадцатого часа гонки движок начал постукивать и греться, поэтому перед Нью-Йорком остановились на час, дали ему остыть, долили в радиатор воды, привели себя в порядок и в город вкатили уже образцово, как и было задумано.
– Прокатимся? – предложила Файри.
– Прокатимся, – согласилась Найф.
– На остров.
– Именно.
– По парку погуляем.
– А куда же еще…
По дороге остановились у телефонной будки. Найф позвонила в посольство и сообщила, что белье готово, его привезут в семь вечера. Спустя минуту к телефону подошел другой человек и сказал, что лучше в восемь, в семь некому будет вынуть из машины тюки. Найф согласилась на восемь и повесила трубку.
– Отлично, – сказала она, садясь в машину. – Мелочовку мы забрали?
Мелочовкой называли оборудование, которое в машине оставлять было нельзя ни в коем случае. Машину изначально предполагали сжечь, но потом решили, что просто оставят ее открытую в Гарлеме, да еще положат на сиденье работающий приемник – и к утру от «Бьюика» останется только воспоминание. Очень удобно. И парк рядом, и машину местные скорее всего за несколько часов разберут на запчасти… горючее, правда, придется слить, на всякий случай – мало ли, вдруг до «Бьюика» все-таки доберутся, а делиться с кем-то формулами присадок не хотелось.