Лучшее за год XXIII: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк

Холдеман Джо

— Ты благородный, — сказала она. — Да, благородный. Я сделала правильный выбор, правда?

Обласканный Бахадиргул задрожал от удовольствия под ее пальцами, внутри ее тела.

Когда измученный, но довольный Бахадиргул заснул, Ялнис перевела внимание на дочь. Та продолжала расти, не осознавая, что происходит снаружи. Ялнис залечила раны, которые и она, и ее спутники получили в битве с Экарит, промыла царапины, приложила лед к синякам. Она посмотрела в зеркало и подумала, стоит ли оставить шрам на щеке.

Оставить или нет? Как напоминание?

Она

приняла ванну и переоделась в чистые одежды, и в это время как раз подошел корабль Тасмин. Он выслал приветствия и запросил разрешения подойти и присоединиться. Ялнис предоставила право своему кораблю принимать все решения, но, когда корабль ответил «да», она почувствовала облегчение. Корабль Тасмин протянул фимбрию, корабль Ялнис принял ее. Возможно, немного рискованно, но они так устали, что вырастить капсулу для транспортировки Экарит было уже выше их сил.

Фимбрия расширилась до размеров прохода-коридора. Через порт раздался тихий голос Зорар:

— Хочешь, я приду? По-моему, тебе нужна помощь.

— Нет, спасибо, — шепотом ответила Ялнис. — Еще раз спасибо, но не нужно.

Вошла Тасмин, как всегда элегантная и красивая. Ялнис, к своему собственному удивлению, почувствовала гордость за свой обычный вид. Ей передались тревога и волнение Зорар. Ялнис должна была бы испытывать страх, но она была абсолютно спокойна.

— Высвободи Экарит, — сказала она кораблю. Хорошо, — мягким голосом ответил корабль.

Тут же исчезли шелковые покровы. Вот показалась одна рука Экарит, она тут же принялась энергично стаскивать с себя остатки шелковой паутины. Вот она вскочила на ноги — вся в крови, со спутанными волосами.

Она сделала шаг в сторону Ялнис, потом остановилась и уставилась куда-то, за плечо Ялнис.

Ялнис быстро обернулась.

Словно специально, за прозрачным куполом гостиной появился корабль Сейан, он был обернут в разноцветные слои самого тяжелого корабельного шелка, и каждый слой был пропитан аллергенами, свойственными тому кораблю, который произвел этот шелк. Корабль Сейан покоился внутри сферы, он уменьшился, потому что испытывал боль при малейшем прикосновении к ней; обездвижен до тех пор, пока путы со временем не превратятся в пыль.

Экарит завыла от горя. Ялнис стало не по себе от этого громкого вопля.

К Экарит быстро подошла Тасмин, одной рукой она обняла молодую женщину за содрогающиеся плечи, другой — прикрыла полой своих одежд.

— Забери ее, — промолвила Ялнис. — Пожалуйста, забери ее. Тасмин повернула Экарит и повела в сторону прохода-фимбрии. Край соединительного коридора уже начал набухать внутрь, так — воспалением — реагировал корабль Ялнис на корабль Тасмин. Тасмин и Экарит быстро вошли в проход и исчезли из виду.

Бывшим друзьям придется решать, что делать с Экарит. Они могут бросить ее, удочерить, создать для нее новый корабль. Ялнис не представляла, что именно они сделают, решат ли, что она просто дурочка или, наоборот, героиня.

Когда

проем от прохода исчез полностью, на стене остались небольшая припухлость и покраснение. Корабль Тасмин отошел на безопасное расстояние, и Ялнис сделала медленный глубокий вдох, а потом выпустила весь воздух. Ее успокаивали тишина и одиночество.

— Думаю, пора, — громко сказала она.

Хорошо, — ответил корабль.

Ялнис спустилась в камеру роста, где набирал вес дочерний корабль; с внешней стороны корабля Ялнис уже была заметна сильная выпуклость. Вначале новый корабль образовался как кармашек на коже корабля Ялнис и рос внутрь. Оба корабля соединялись толстой перемычкой, но сейчас перемычка постепенно утончалась, теперь лишь изредка по ней пробегал поток питательных веществ или информации. Вскоре она вообще пропадет, на боку дочернего корабля заживет след от перемычки, а внешняя кожа-обшивка корабля Ялнис раскроется.

Ялнис прошла внутрь — в первый и, наверное, единственный раз.

Гостиная была очень простой, красивой в своей элегантной простоте. Стены и пол были такого глубокого и вибрирующего черного цвета, как беззвездный космос. Кладовые корабля ломились от уникальных даров, принесенных гостями Ялнис, — новой едой, новой информацией, новыми бактериями, историями, песнями, картами небывало далеких мест.

Корабль Ялнис нежно обнимал дочерний корабль своей серебристой кожей-обшивкой, прикрывал сверху прозрачный купол нового корабля.

Новый корабль почувствовал присутствие Ялнис и пробудился. Он тут же сделал гнездышко, а она уютно устроилась в нем и заснула.

Проснулась она от родовых потуг и болей — и своих, и корабля. От ее тела отсоединились соединения-удлинители и мониторы.

— Время запуска, — сказала она кораблю. Хорошо, — незамедлительно ответил он и тут же содрогнулся в очередной потуге.

За время долгого отдыха корабль сумел восстановить силы.

— Бахадиргул, — позвала Ялнис. — Пора.

Бахадиргул широко зевнул, заморгал и тут же проснулся.

Ялнис и Бахадиргул снова соединились. Наслаждение от ментального единства было таким же, как от физического, оно нарастало до максимума и, как всегда, переросло даже максимум. На пике наслаждения они передали дочери Ялнис все воспоминания самой Ялнис и воспоминания ее возлюбленного Бахадиргула.

Момент наивысшего напряжения, острая боль…

Ялнис подхватила мерцающую гинункулу. У дочери была такая же темная кожа, как у Бахадиргула, и такие же коричневые волосы и голубые глаза, как у нее самой. Ялнис с удовольствием показала ее Бахадиргулу и, как всегда, задумалась, понимает ли спутник что-либо, кроме наслаждения, насыщения и страха или ярости. Он вздохнул и вернулся в свое обычное положение, высунул наружу лишь спокойное личико. Остальные спутники шипели и моргали, отводя взгляды. Ялнис опустила поверх них марлевую вставку рубахи.