Лучшее за год XXV.I
Шрифт:
Бьянка покачала головой.
— Очевидно, вам не нужен инженер по аэронавтике, чтобы проделать то, что я сейчас увидела. — Она посмотрела на бойню, где люди, инопланетяне и машины забрались на тушу заратана и теперь корчевали деревья, сдирали шкуру и огромные пласты почвы, оставляя на теле длинные кровавые борозды. Когда в их сторону подул ветер, Бьянка почувствовала запах, напомнивший ей мясные магазины.
Техническая проблема, напомнила она себе, отворачиваясь от кровавой сцены и глядя на Валадеза. Не более того.
— Как вы собираетесь забрать тушу? — спросила она.
— Грузовой корабль, — ответил Валадез. — «Люпита
Исмаил добавил:
— Как анемоптер, совершать полеты, выходя из атмосферы. — Все тот же певучий и ломаный арабский. — Грузовик берет много груз, но нужно хорошо укладывать. Чтобы платформа стабильна. — Когда фириджа произнес слово «укладывать», его руки сделали выразительный жест, словно он что-то скатывает и перевязывает веревкой.
Бьянка с сомнением кивнула, надеясь, что поняла правильно.
— Таким способом вы можете увозить только небольшие особи, — заметила она. — Есть лишь одно место, где существует надежная платформа такого размера: спина другого заратана.
— Вы кратко сформулировали основную проблему, мисс Назарио.
— Ну, и как вы намерены ее решить? Как вы сумеете разобраться, скажем, с Энкантадо? Как забрать Финистерру?
— Вы хотите забрать одного из них живым? — спросил Фрай.
Его лицо стало еще более бледным, чем обычно, и Бьянка заметила, что он тоже повернулся спиной к месту разделки заратана. Валадез продолжал выжидающе смотреть на Бьянку.
— Ему не нужен живой заратан, мистер Фрай, — прокомментировала она, не спуская глаз с браконьера. — Ему требуется мертвый, но в нетронутом виде. Вы можете расчленить Финистерру на множество кусков, и вам потребуется тысяча грузовых кораблей.
Валадез улыбнулся.
— У меня есть другой корабль, — сказал он. — Он построен для проведения горных работ и снабжен мощной подъемной системой. С противовесом. Сам корабль не может входить в атмосферу, но если удастся подвести одного из крупных заратанов к краю атмосферы, мы опустим захват, поймаем зверя и катапультируем на орбиту. Покупатель предоставит все необходимое, чтобы забрать товар.
Бьянка заставила себя еще раз взглянуть на бойню. Рабочие высвобождали кости, вытаскивая их при помощи кранов, и отправляли на завод — вероятно, для очистки и хранения. Женщина повернулась к Валадезу.
— Мы сумеем справиться с поставленной задачей, если тело заратана выдержит низкое давление, — сказала она. — Но зачем прилагать такие усилия? Я видела сферические станции и знаю, на что способны ваши люди. Неужели так сложно сделать имитацию заратана?
Валадез взглянул на Исмаила. Тот смотрел на бойню, но два из его многочисленных глаз были обращены на Валадеза.
— Имитация это одно, а подлинник — совсем другое, мисс Назарио, — пояснил браконьер. — И для настоящего покупателя это важно. — Валадез отвернулся, однако теперь он смотрел не на Исмаила, а вверх по склону, между деревьев. — Кроме того, — добавил он, — у меня на то свои причины.
— Корабль прилетать, — заявил Исмаил.
Часть глаз фириджа устремилась вверх, и Бьянка проследила за его взглядом. Поначалу она увидела лишь пустой участок Неба; затем воздух вокруг спускающейся «Люпиты Херез» закипел, оставляя инверсионные следы и очерчивая невидимую овальную форму подъемных полей корабля.
— Пора за работу, — сказал Валадез.
Розовый туман поднимался вверх, скрывая работу мясников. Воздух был полон крови.
Специалисты Валадеза одну за другой очищали кости безымянного заратана; они дубили шкуру и скатывали ее для погрузки на борт «Люпиты Херез». Этот этап работы оказался самым чистым. Однако другие рабочие уничтожали то, что никому было не нужно, и это оказалось грязным делом. Необычные внутренние органы размером с дома; сухожилия, напоминающие переплетенные кабели мостовых креплений; баллонеты, настолько огромные, что в каждом из них мог бы поместиться дирижабль. Гектары и гектары бледной мертвой плоти. Браконьеры сгребали эту массу при помощи бульдозеров и сбрасывали с края разделочной поляны, дождь требухи падал вниз, создавая облака тумана из крови — настоящая манна для экологии глубокого воздуха. Санитары посыпали землю бойни антисептиками, прохладный воздух немного помогал замедлить разложение, но на четвертый день запахи мясного магазина сменились чем-то более тошнотворным.
Бунгало Бьянки находилось в самой дальней части Энкантадо, всего в нескольких десятках метров от края. Здесь гулял ветер, дующий со стороны открытого восточного неба, и у женщины была возможность повернуться к бойне спиной, чтобы созерцать чистое пространство, оживленное далекими телами юных заратанов. Однако даже здесь, в километре от бойни, витали запахи гниющего мяса. Воздух был полон насекомых и птиц-стервятников, а под ногами постоянно хрустели жуки.
Большую часть времени Бьянка проводила в доме, где воздух был отфильтрован. В бунгало имелись устройства, дарующие подобие комфорта, и за время путешествия Бьянка научилась ими пользоваться, но сейчас их не трогала.
Если не считать саквояжа, который служил шкафчиком, письменным столом, туалетным столиком и чертежной доской, единственными предметами в комнате были плетеный ковер в стиле Лагос Грандес, жесткая, узкая кровать и деревянный стул, не слишком отличавшийся от тех, что стояли в Пунта-Агила. Конечно, там мебель была ручной работы, а здесь ее создавали машины…
Остальная часть комнаты была отведена для технических затей. Инструменты, которыми снабдил ее Валадез, оказались удобными и новыми, настоящее произведение искусства; однако чаще всего Бьянка использовала карманную систему — ухудшенную копию семейной автоматики Назарио.
Система, которую отец Бьянки использовал для вычисления нагрузок в тканях, металле и дереве, аэродинамическая модель крыльев, прибор для измерения давления и температуры в оболочках аэростатов — все это было шестилетней давности. Основательная, надежная схема, появившаяся на свет еще до учреждения лондонского халифата. Она старела вместе с семьей, приспосабливаясь к требованиям авиации Рио-Пикаро.
Бьянка, хотя и была ограничена в возможностях, не испытывала проблем, когда ей приходилось контролировать поверхности, которые поддерживались мышцами и костями и не отличались особой гладкостью — трава, деревья и лианы. Будь заратаны машинами, они казались бы чудесами инженерной мысли, с целой системой газовых оболочек и баллонетов, с пузырями, использующими дождевую воду в качестве балласта, не говоря уже об огромных чувствительных плавниках. Заратаны были выше понимания упрямых, ограниченных систем браконьеров; несмотря на быстродействие и современность, системы капризничали, как избалованные дети, всякий раз, когда Бьянка пыталась использовать их для того, что не входило в круг базовых программ.