Лучшие страхи года
Шрифт:
И тут посыпались вопросы.
И разговор продолжился.
И вот очередной вопрос:
— Как в «Шестом чувстве», да? — спросила Тиш, наморщив лоб. — И я что, тоже мертвая?
— Нет. Ты не мертвая. И я не мертвая. Никто не мертвый. То есть есть куча мертвых людей, но не рядом с нами.
— Ну ладно, — сказала она. — Хорошо. Значит, ты разговариваешь с мертвыми, и все. — Она явно пыталась свыкнуться с этой мыслью.
— Все дело в вежливости, — пояснила я. —
Тиш медленно кивнула. Переваривая услышанное.
— А те таблетки в шкафу в ванной?
— Для щитовидки, — ответила я. — Клянусь.
И мы поговорили еще.
Но тут ей в голову пришла другая мысль, и Тиш закуталась в одеяло, как в кокон.
— Что с тобой? — спросила я.
— А здесь они есть? Мертвые? — Тиш с безумным видом обвела взглядом комнату. Словно опасность угрожала ей со всех сторон.
— Нет, — сказала я. — Никаких мертвых здесь нет. Никаких призраков. Никого.
— Честно?
Сказать по правде, в каждом доме есть свои мертвецы, но обычно они очень слабенькие. Слишком слабенькие, чтобы их можно было увидеть. Ощущаются как еле слышный шепот. Но этого я ей не стала говорить.
— Нет, здесь нет призраков, по крайней мере я ни разу их здесь не видела, — сказала я, тщательно подбирая слова.
— Слава богу! — откликнулась Тиш. — А кто еще знает о твоей способности?
— Мои родственники. Несколько очень близких друзей. Ты.
Она долго разглядывала меня, пытаясь собраться с мыслями.
— Ну хорошо. У тебя есть способности медиума. Я слышала о таком раньше, и даже, кажется, верю, и переживу это как-нибудь, но только ничего такого не делай, когда я рядом. Я не шучу. Чтобы здесь никаких призраков, обещаешь?
Я кивнула. Серьезно и уверенно.
— И ты правду сказала, что мы обе живы?
— Правда, живы.
— И никакого неожиданного поворота в финале не будет?
— Никакого, — ответила я. — Обещаю.
Мы это пережили, Тиш и я.
И это оказалось очень кстати.
Потому что в ноябре брат снова начал на меня давить.
— Почему это так тебя задевает? — спросила Тиш, обнимая меня, когда я расплакалась после телефонного разговора.
— Долгая история, — сказала я, когда снова смогла говорить. — Долгая долбаная история.
— Одна из тех долгих долбаных историй с хеппи-эндом, после которых девушка рыдает целых полчаса?
— Нет, — сказала я. — Не такая.
— Наверное, нет, — тихо согласилась она.
И я рыдала гораздо дольше. По-настоящему. Со слезами, соплями и завываниями.
Ну, вы сами знаете, что это такое, если вам приходилось так рыдать.
— Тише, — говорила Тиш. — Тише.
Я изо всех сил старалась успокоиться. Но сил было мало.
— Хочешь
— А ты согласна ее выслушать?
— Эй, я же знаю все остальное. Знаю, что ты видишь призраков. Знаю, до какого веса ты мечтаешь похудеть. И знаю, что ты кричишь, когда кончаешь.
У нас с ней спальни были через стенку. И я пару раз водила к себе парней.
Я вытерла слезы с верхней губы.
— Нет, не знаешь. Я кричу, когда имитирую оргазм.
— Просто расскажи, — предложила мне Тиш.
И обняла меня очень крепко. По-настоящему.
И я ей рассказала.
Ее звали Элис. Элис-Джейн.
Ей было пять лет, когда она умерла.
Мне было семь, моему брату девять.
Она была моей младшей сестрой, и она умерла.
Ее убили.
История была громкой. У меня была фотография, на которой я плачу на похоронах. Ее напечатали в общенациональной газете.
«Прощание с ангелом» — такой был заголовок.
Но это было не прощание, вовсе нет.
Сразу после убийства Элис-Джейн пришла ко мне в комнату.
А еще через пару часов меня отвезли в больницу.
Я прервалась, чтобы высморкаться.
Тиш продолжала меня обнимать.
Я спросила у нее, на чем я остановилась.
— Тебя отвезли в больницу.
— Ага. И хорошо, что отвезли. Я не смогла бы остаться в доме после того, как ее увидела. Меня накачали успокоительным, и, когда я проснулась, меня стал расспрашивать психиатр. Он подарил мне игрушечного медвежонка.
Меня бросило в дрожь.
Тиш включила обогреватель:
— И что ты рассказала психиатру?
— Что Элис-Джейн убили мои родители.
Тиш зажала рот ладонью.
Я продолжила свой рассказ.
Я рассказала ей, как улыбчивое лицо психиатра вдруг застыло, а потом он стал расспрашивать дальше. А я поинтересовалась у него, когда папа с мамой меня навестят. И он сказал, что они меня любят, но вряд ли смогут прийти ко мне в ближайшее время.
Он был прав. Они не пришли.
Вместо этого было много перешептываний в коридорах и еще больше вопросов. Приходили полицейские. Надарили мне еще медведей. А однажды тетка из опеки спросила у меня, с кем я хотела бы жить. Я сказала, что с бабушкой и дедушкой. И поэтому я переехала к дедушке и бабушке Робинсонам, и пусть ей земля будет пухом.
— Так это на ее похороны ты ездила? — уточнила Тиш.
— Ага. И поэтому на поминках я была чем-то вроде звезды. Все друзья и соседи моей бабушки прекрасно меня помнили. Я была их малышкой. Мистер и миссис Нэш жили в соседнем доме, и миссис Нэш присматривала за мной, когда бабушки с дедушкой не было дома.