Лучший друг девушек – Мендельсон
Шрифт:
«Пора пришла, она влюбилась», – процитировал бы классика Влад.
Артем посмотрел на замечтавшуюся девушку восхищенным взглядом. Это она, его последняя надежда на благополучный исход из черной полосы невезения. Она, а скорее всего, ее любовь, поможет ему выкарабкаться наверх и вновь обрести потерянные позиции. И за это он ее тоже полюбит. На данный момент сердце его совершенно свободно, и он готов его отдать этой светловолосой красавице.
– Вы, ты, вы, – замешкался Артем, – очень красивая.
– Солнце, вода, свежий ветер кого угодно сделают привлекательным, – немного смутилась Настя, хотя на самом деле ждала от него комплиментов.
– Нет,
Они уже отплыли на достаточное расстояние от берега, чтобы перестать грести и положиться на волю волн, уносящих их лодку вдаль от дачной суеты. Артем перебрался ближе к Насте, и она замерла в напряженном ожидании. Сейчас он ее поцелует. Иначе зачем они тащились черт-те куда?! Могли бы спокойно плавать на полуживой посудине у берега в целях безопасности.
Но безопасность отошла на задний план, когда лицо Артема наклонилось над глазами Насти…
Правила поведения на воде категорически запрещают заниматься в деревянных плавсредствах всякими посторонними делами, помимо прямого назначения плавсредства. А уж целоваться-то тем более, не говоря уже о занятиях сексом, во время которых лодка раскачивается, переворачивается и тонет вместе с незадачливыми любовниками.
Настя позволила себя поцеловать. Один раз. После него последовал другой поцелуй. Потом третий и четвертый… Останавливаться и приходить в себя ей не хотелось. Возможно, сказывалась романтическая обстановка, близость привлекательного мужчины, как-то неожиданно возникшего в ее спокойной жизни. Возможно, и что-то другое. В голову напекло, и Анастасия фактически ничего не соображала. Зато получала обалденные ощущения, о которых успела забыть. Как давно она не целовалась! Владик не в счет, там что-то действовало вопреки здравому смыслу, он прибегал к каким-то крайностям. И те сметали зарождавшиеся приятные ощущения. А Артем… Оказывается, он такой нежный, мягкий, теплый… мокрый…
Она вздрогнула и открыла глаза, почувствовав, что под ногами действительно мокро.
В лодке плескалась вода. Она устремлялась в нее со всех щелей с упорством сексуального маньяка.
– Мы тонем, – простонала Настя, отстраняясь от Артема, который продолжал целовать ее волосы.
– Да, – тихо ответил тот, – я тону в твоих чудесных волосах… Что?!
Старую лодку никто не привязал потому, что она уже не внушала никому доверия и не могла быть угнана нормальным, здравомыслящим человеком. Но Гурин был увлечен, следовательно, нормально мыслить не мог. Но он же проверил ее в действии! До пирса она доплыла без приключений, зато на середине реки показала свою истинную сущность.
– Гребем к берегу и выгребаем воду! – крикнул он Насте, и та кинулась к веслам. – Наоборот!
И сам принялся грести веслами с азартом тонущего ныряльщика. Настя стала пригоршнями черпать воду и выбрасывать ее за борт. Получалось довольно мало, медленно и глупо. Недейственно, вода опережала все ее движения в несколько раз.
Вот оно, наказание за податливость! На первом же свидании (или втором? Нет, на первом!) вела себя как куртизанка. И теперь ее ждут холодная пучина и медленная смерть. Зато как хорошо ей было до этого. Неужели нельзя было целоваться где-нибудь на земле?! Почему мужчин вечно тянет на приключения?!
– Все, – Настя села и опустила руки, – бесполезно. Вода прибывает слишком быстро. Бросайте меня, Артем, и плывите к берегу. Мне уже все равно, я предупреждала, что плавать не умею.
– Обязательно, – кивнул тот, – как только вода заполнит лодку, я тебя и брошу! К чему мне лишний груз. В твоем представлении, Анастасия, так поступают все мужчины? Хороши же они у тебя были.
– У меня их не было! – возмутилась та и осеклась. Естественно, они были. Оба. Но Гурин говорил так, словно она раньше содержала целый гарем безмозглых, эгоистичных любовников.
Он посмотрел на нее с неподдельным интересом. Настя тут же ляпнула, что, безусловно, она не девственница, но со всеми подряд сексом не занимается! Гурин заявил, что им сейчас не до секса, выплыть бы для начала, а о сексе Настя пусть даже не заикается.
– Ч-ч-то?! – стала заикаться та. – Д-д-а я во-о-об-б-ще б-б-боль-ше ни-к-ког-д-да!
– Правильно, – нарочито похвалил ее Гурин, – а то беспорядочные половые связи ведут к порядочным неприятностям.
Настя нервно хихикнула, а Артем на мгновение замер. К нему вернулось чувство юмора? Или перед лицом опасности у него появляются последние капли того, что когда-то в нем было? Юмор, искренность, порядочность. Естественно, он не кинет Настю, как только она могла об этом подумать! Гурин не станет признаваться в том, что он мастер спорта по плаванию, а то она подумает, что Артем хвастается. Он бы не прочь перед ней похвастаться. Но… К Гурину вернулось не только чувство юмора.
– Я должен тебе признаться, – вкрадчиво сказал он, – что тоже не умею плавать. – Для пущего эффекта он перестал грести. – Бросать я тебя не стану, мы утонем вместе. Но перед тем как так печально завершится наше бренное существование, мы должны признаться друг другу во всем! Представь, милая, что я священник, и признавайся.
– В чем? – изумилась Настя, не успевшая испугаться.
– В грехах, – доверительно подсказал Гурин. – Начинай с самого страшного.
– А мы точно утонем? – на всякий случай поинтересовалась та. Вместо ответа Гурин опустил голову. – Хорошо, я очищу душу. Я собиралась отбить у приятельницы парня, она мне не приятельница, даже напротив, коллега по работе в загсе. Он мне нравился, – Настя принялась рукой водить по воде, заполняющей лодку. – Не так чтобы очень, но временами сильно… Римма его ко мне ревновала с самого начала…
– Это самый страшный грех?
– Ну, если не считать моих мыслей на торжественных регистрациях, что я гораздо лучше многих невест, а мне все не везет и не везет… Еще я люблю материальные ценности, красивые вещи…
– Ради них ты кого-нибудь ограбила и убила?!
– Ну что ты! Мне понравилось одно платье, мы теперь копим на него деньги вместе с подругой. А это грех? Накопительство и страсть к одному платью?
– Страсть точно грех, – подтвердил Гурин. – Давай, спеши, признавайся, времени осталось мало.
– Признаваться в чем? Больше не в чем, – вздохнула Настя. – Как-то мало я нагрешила.
– Чиста, как слеза ребенка, – усмехнулся Артем. – Ладно, теперь моя очередь признаваться. Мой грех в том, что я наврал тебе.
– Я знаю, – вздохнула Настя и убрала ноги от воды на лавку. – Только дура могла поверить мужчине, что он считает ее красавицей.
– Я наврал тебе не в этом, – заявил Артем, – я умею отлично плавать и собираюсь тебя спасти.
– А я знала, – в свою очередь соврала Настя. – И потому скрыла от тебя самое страшное.