Лучший друг
Шрифт:
Молодым людям, особенно таким энергичным, как ее брат, конечно, трудно долго лежать неподвижно, поэтому Слава скоро вскочил с камней и потащил Илью к компании знакомых парней, которые дурачились в воде у самого берега. Раде было почти не слышно, да и не особенно интересно, о чем они разговаривают, но через короткое время там развернулась какая-то жаркая баталия, которая привлекла ее внимание. Она заметила, что Илья бросает на нее обеспокоенные взгляды и басит что-то недовольно, а Слава как будто его успокаивает. Раде стало тревожно, она поднялась и направилась туда, чтобы получше
– Да ты просто сдрейфил!
– тараторил какой-то плюгавый и неприятный на вид мальчишка, обращаясь к Илье.
– Только хвастаться и умеешь, п...л!
Илья увидел, что Рада совсем близко, оттолкнул цеплявшегося за него Славу и уверенным шагом направился к реке.
– Илюха, стой!
– заорал тот, хватая друга за руки, но парень лишь отмахивался и уворачивался.
Тут подскочил папа.
– Бать, он на тот берег собрался!
– срывающимся голосом сообщил Слава.
– Что?!
– у Рады даже дыхание перехватило. Этот безумец решил переплыть Катунь!
– Илья Михалыч!
– зычным голосом позвал его отец.
– А ну-к, вернись!
Илья оглянулся - он был очень вежливым и не мог проигнорировать просьбу старшего, но в глазах его горела непреклонная решимость.
– Я тебе запрещаю!
– строго сказал папа.
Из толпы провокаторов донеслись глупые смешки. Илья метнул отчаянный взгляд на Раду, а потом развернулся обратно к реке, быстро зашел по колено и бросился в воду, разметав вокруг целый дождь брызг. Рада прикусила губу и заломила руки:
– Папа, папочка, сделай что-нибудь!
– взмолилась она.
– Он же погибнет!
Качнув головой, отец ринулся следом за безумцем, чья голова мелькала среди мутно-изумрудных волн уже довольно далеко от берега. Сердце Рады бухало так, что сотрясалось все ее тело. На пляже установилась гробовая тишина, все напряженно смотрели на то, как мощный ледяной поток сносит потемневшую мокрую голову Ильи все дальше по течению. Папа поспешно зашел по пояс в воду, но потом не без труда вернулся обратно.
– Прости, родная, я не потяну, - тяжело отдуваясь, сказал он.
– Меня просто унесет, я не смогу ему помочь...
Рада закрыла глаза, опустилась на колени и принялась молиться всем богам на свете, чтобы они спасли эту бедовую душу.
Глава 3. В Москву!
Несколько раз вода полностью скрывала голову Ильи, и Рада готова была разреветься от бессильной ярости и обиды, но он снова появлялся и поселял в ее душе безумную надежду: а вдруг все же доплывет! Он же Муромец! Папа вызвал по телефону спасателей, а Слава крикнул:
– Смотри, он уже там!
– и побежал к мосту.
Рада прыжком вскочила на ноги и приложила руку к глазам козырьком - Илья миновал середину реки! Он еще не выплыл, но отмель была уже не так далеко! Рада побежала следом за братом и вскоре их босые пятки громко застучали по деревянному настилу, тряся и раскачивая навесной мостик. Еще немного - и она увидела, как Илья без сил упал на камни там, где вода уже не могла поглотить его с головой. Мгновение - и они со Славой, пробежав несколько метров по жидкому льду, не замечая
– Дурак!
– обругала его Рада.
– У меня из-за тебя чуть сердце не лопнуло!
Она неловко топнула ногой по камню, со злости ушибив пятку, и прихрамывая побрела прочь.
Рада еще долго злилась на Илью за его глупое мальчишество и даже не здоровалась нарочно, когда они встречались во дворе или виделись через ограду. Он очень печально опускал глаза, но это не трогало Раду: она была уверена, что надо его как следует наказать за опрометчивый поступок, чтобы впредь неповадно было, а потом она простит его без всяких извинений и будет любить так же сильно, как и прежде. Как Славу.
Но события развивались таким образом, что скоро она позабыла все свои огорчения по поводу глупых мужских амбиций. В Москве у нее умерла бабушка, папина мама. Нужно было ехать в столицу вступать в права наследства.
– Ну что, Радка, хочешь поехать со мной в Москву?
– спросил ее папа, хитро прищурившись.
Ей показалось, что у нее внутри взорвалась атомная бомба. В Москву... Они с родителями выбирались в Барнаул не чаще двух раз в год, а в Новосибирск, где жил ее самый старший брат Глеб с семьей - и того реже. А тут - столица. Сердце сладко замирало при звуке слов "Красная площадь", "Новый Арбат", "Третьяковская галерея", "Музей искусств имени Пушкина" и многих-многих других. Ах, как удачно, что она закончила только десятый класс и ей не нужно бегать по Барнаулу с кучей бумажек и она может поехать с папой в Москву! Это звучало так прекрасно, что казалось, большего счастья не бывает на свете. А потом мама заявила, что тоже хочет навестить родственников и повидать любимые места - и счастья стало еще чуть-чуть больше. В силу юности и беспечности, Рада не слишком огорчалась по поводу смерти бабушки, которую никогда не видела.
– А где мы будем жить?
– беспокоилась она.
– Помнишь Федотовых?
– отвечала мама.
– Они приезжали к нам несколько лет назад...
Рада смутно помнила маминых друзей, которые почти все время визита провели в горах - на Мультинских, Башталинских, в Тюнгуре и прочих местах. У них была дочка Лада - почти ровесница Рады и довольно занятная особа.
– Они приютят нас на пару недель, - продолжала мама, - у них большая квартира в Москве, и они выделят нам целую комнату.
– Только я за бортом, - вздохнул Слава, но по его лицу было понятно, что он на самом деле не в обиде. Кому-то надо было приглядывать за хозяйством, музеи и театры его не привлекали, а повеселиться он прекрасно мог и здесь, оставшись дома совсем один на несколько недель.
Ехать нужно было срочно, и хороших билетов в поезд уже было не достать, так что пришлось путешествовать в разных вагонах, на боковых полках у туалета, но это Раду совершенно не огорчало: она была слишком занята сладкими грезами о столичной жизни, чтобы обращать внимание на мелкие неудобства.