Лучший исторический детектив
Шрифт:
— Нам надо быть осторожными. Если что-то нехорошее чувствуешь, значит, больше не будем такими беспечными. Деньги не будем носить с собой и держать их в доме тоже.
На следующий день Лиля с дворецким перенесли сейф с драгоценностями и наличными в подземелье. Там была удобная ниша, в которой они нашли углубление, где можно было поставить сейф, они приладили там закрывающуюся дверцу и прикрыли всё это каменной кладкой. Даже идя с фонарём, увидеть, что в стене что-то заложено, было невозможно. Тем более, что никто по подземелью и не ходил. Так что Лиля надёжно упрятала свои сокровища.
Затем они закрыли дверь в подземелье массивным книжным шкафом. Теперь всё упрятано надёжно.
— Теперь главное, чтоб никто не узнал, что находится за этим шкафом с книгами, — сказала Лиля.
Потом она решила узнать, чем занимается Наташа и пошла к ней в комнату. Но девушки в ней не оказалось. Лиля посмотрела на идеальный порядок в её вещах, потом она увидела на комоде аккуратно сложенную газету. Взяв её в руки, она увидела, чем интересовалась её жилица. Это была «Брачная газета» с объявлениями о знакомствах. Так вот какие мысли витают в её прелестной головке!
«Холостой человек 33 лет, желает познакомиться с особой, при взаимном сочувствии — брак. Прелестного, отзывчивого характера, коммерсант, недолюбливаю спиртные напитки, не курю, в карты не играю. Тайну переписки гарантирую честным словом. Москва, Почтамт, до востребования, предъявителю 3-хрублёвого кредитного билета за № 794612».
«Интеллигентный одинокий купец 37 лет, имеет около двацати лет большое торговое дело. Ежегодный оборот около ста тысяч рублей, желает познакомиться в целях брака с барышней или вдовой не старше 30 лет. Предпочитаю брюнетку высокого роста, полную, с капиталом. Предложение серьёзное. Адрес: Главпочтамт, предъявителю кредитного билета № 889990».
Или вот ещё: «Я демократ, устал бороться с неправдой и злом один, а потому и хочу найти себе друга-товарища женщину с моим мировоззрением на жизнь, на отношение людей, чтобы вместе мог составить идейное счастье, к которому так страшно рвётся человечество, и рука об руку бороться за счастье общесемейное и общечеловеческое».
А вот что пишут дамы: «Чуждая грубого материализма и стилизованной пошлости желала бы переписываться с личностью, одарённой умом и изяществом мысли. На письма с орфографическими ошибками отвечать не будет».
«Где ты, ищущий смысла в жизни, как счастья? Дай руку мне, борцу за этот смысл! Не страшись моих 28 лет! Хотя и устала я в непрерывной битве, но, полная надежд, смотрю в будущее светлыми очами. Отзовись же, мой жизненный спутник! Желательны агрономические познания, любовь к природе, музыке, пению. Только серьёзно, анонимам не отвечу».
— Ты здесь? — в комнату вошёл дворецкий. — А я тебя обыскался уже.
— Ты посмотри, что читает наша Наташа, чем она интересуется.
С этими словами она передала газету в руки дворецкому. Он пробежался глазами по объявлениям и усмехнулся:
— Давеча наши на кухне обсуждали, как одна здешняя богатая невеста с хорошим приданым попалась на удочку по такому объявлению. Ответил ей «интеллигентный врач» из Николаева. Переписывались долгое время, потом познакомились, он сделал ей предложение. После этого был введён в семью. Он попросил взаймы большую сумму якобы для поездки на медицинскую конференцию в Киев. Больше семья его не видела. Но его нашла полиция, это оказался брачный аферист из одессы Сёма Шварц.
— Нет, ну ты подумай, какие у неё мысли! О чём она думает!
— Скучно ей здесь. Замуж ей пора, — ответил дворецкий.
— Нет, пока рано. Она нам ещё нужна. Я ещё не готова её отпустить.
Лиля пошла в гостиную. Дворецкий двинулся следом. Он уже чувствовал, что её что-то тревожит, она о чём-то беспокойно думает, но пока не делится с ним. Он не хотел быть навязчивым и ждал, что она сама рассскажет ему о том, что её волнует.
— Знаешь, — вдруг она обернулась к нему, — с некоторых пор меня не покидает ощущение, что за мной следят. Я тебе об этом уже говорила. Но вот недавно я поймала на себе взгляд одного молодого человека и мне показалось, что это именно он преследует меня. Мы встретились глазами, он вроде хотел приблизиться, но я тут же прибавила шагу и не позволила ему со мной заговорить.
— А вот это зря, — сказал дворецкий. — Надо было выслушать его, по крайней мере, мы бы знали, кто он и что ему нужно. Как он выглядел?
Лиля неопределённо пожала плечами.
— Да никак. Блёклый какой-то тщедушный парнишка, ничего из себя не представляющий.
— Кстати, именно так и могут выглядеть секретные агенты, чтобы не выделяться из общей массы. В следующий раз дай ему возможность заговорить с тобой. Пусть раскроется, чтоб мы уже не гадали, что он хочет от тебя.
Лиля увидела письмо на подносе для корреспонденции. Она вскрыла его, пробежала глазами и воскликнула:
— Мы приглашены в Асканию-Нова! Сам Фридрих Эдуардович Фальц-Фейн ждёт нас!
С бароном Фальц-Фейном Лиля познакомилась на одном из званых балов. Это был владелец широко известного дендропарка и зоопарка в заповедной степи. Он собирал и разводил там редкие породы животных и уникальные виды растений.
В асканийском парке у пруда в гроте играл оркестр, прогуливались приглашённые гости, дамы, укрывавшиеся от солнца под зонтиками, прохаживались с кавалерами, кормили лебедей. Барон Фальц-Фейн едва успевал оказать внимание всем прибывшим гостям. У него были деловые переговоры, которые он проводил тут же, под сенью тенистых деревьев.
Лиля прибыла с «кузеном»-дворецким и «племянницей» Наташей. Они чинно прохаживались по аллейкам, потом подошли к озеру и стали бросать лебедям корм. Затем Лиля подошла к самому краю воды и, не снимая белоснежных перчаток, наклонилась и дала птицам хлеб с руки.
— Осторожно, не упади в воду, — предостерёг её дворецкий. — Будет очень неприлично, если ты окажешься перед гостями в мокром платье.
— Не беспокойся, я аккуратно, — успокоила она его.
Лиля грациозно покормила лебедей, потом пощебетала со знакомыми по херсонским балам дамами. Она знала, что с неё не сводят глаз все. Слишком уж притягательна она была для окружающих. Красота, богатство и при этом лёгкость, с которой она расставалась со своими сбережениями во имя милосердия и сострадания, и некий флёр таинственности — ведь никто не знал, откуда она и что было в её прошлом, — всё это и привлекало взгляды присутствующих. Дамы исподтишка толкали локтем мужей, до неприличия засмотревшихся на неё, а сами тем временем рассматривали её украшения и покрой платья, чтобы и себе сделать всё такое же.