Лучший из миров
Шрифт:
— Привет-привет, — протянула Сюзи. — Познакомься, Бен. Это — Энн. Энн, это Бен. Энн наша третья соседка, она приехала вчера поздно вечером.
— Мы уже встречались, спасибо. — Он коснулся рукой плеча Мэгги, отчего ее дыхание тут же сбилось. — Уделишь мне минутку? Не возражаете, девушки!
— Конечно, нет, — ответила Энн.
Сюзи многозначительно ухмыльнулась.
Мэгги никак не могла справиться с дыханием, но отодвинула стул, поднялась и вышла вслед за Беном на веранду.
Дура, дура, дура!
ГЛАВА
— Какой прекрасный закат! — воскликнула Мэгги нервно. Странно, она никогда не нервничает.
— Да. И зелено вокруг. Очень отличается от того места, откуда я приехал. — Голос Бена звучал странно возбужденно, и смотрел он вовсе не на пейзаж, а прямо на Мэгги.
— А откуда ты приехал?
— Из… Западного Техаса. Небольшой городок, о котором мало кто слышал. Места вполне пригодные для жизни, если не считать муравейников.
— Не сомневаюсь, что там есть свои красоты, пробормотала Мэгги.
В чем она действительно не сомневалась, так это в том, что Бен вытащил ее на улицу вовсе не затем, чтобы побеседовать о географии и природе. Но тогда зачем? Что он хотел сказать ей такого, что не должны были услышать остальные?
— Мэгги? — Ей показалось или он действительно враз охрип?
Бен поднял руки и тут же опустил их.
У Мэгги перехватило дыхание.
Бен снова поднял руки и на этот раз взял в ладони ее лицо. Приподняв его, он стал медленно наклонять голову, пока не коснулся ее губ своими.
Мягкие, теплые, чуть влажные, они нежно ласкали ее губы, ни к чему не принуждая и ничего не требуя.
Когда Бен поднял голову и посмотрел ей в глаза, единственным желанием Мэгги было притянуть его голову обратно, приникнуть к его губам и позволить случиться всему, что суждено.
Бен откашлялся и опустил руки ей на плечи. В сгустившихся сумерках его глаза казались почти черными под полуприкрытыми веками. Даже если бы от этого зависела ее жизнь, сейчас Мэгги не смогла бы произнести ни слова.
— Как ты смотришь на то, чтобы объединиться?
Она ожидала чего угодно, но только не такого странного предложения.
— Ты имеешь в виду дежурство на кухне?
Бен рассмеялся, и от этого низкого чувственного смеха у Мэгги родилось ощущение, как будто кто-то перышком провел от подошв ее ног до ушей.
— Нет, я не об этом. Но если ты настаиваешь, мы можем рассмотреть и это предложение тоже.
— Тогда о каком объединении ты говоришь? осторожно спросила Мэгги и отступила, надеясь, что в некотором отдалении от него ее голова будет соображать лучше. Это помогло, но… не особенно. Все ее мысли по-прежнему были о поцелуе. Конечно, ее и раньше целовали много раз… ну, не то чтобы много, но достаточно, чтобы понять, что технически все поцелуи похожи — приоткрытый рот, ищущий язык — и всех дел-то.
Но поцелуй
Бен больше не смотрел ей в глаза. Подбросив носком ботинка небольшой камешек, он сказал:
— Ты не могла не заметить, что здесь я явно не в своей лиге.
Мэгги не сразу, но довольно быстро сообразила, о чем он говорит.
— Ты о… рисовании?
— И о нем тоже. Я здесь не для того, чтобы учиться рисовать. Понимаешь, у меня есть бабушка…
Мэгги поняла, что Бен пригласил ее именно ради этого разговора. Иначе как можно объяснить этот резкий переход от самого лучшего поцелуя в ее жизни к разговору о родственниках.
— Мисс Эмма — она настаивает, чтобы я именно так называл ее, — несмотря на то, что ей под восемьдесят, живет одна. Она сама занимается домом, садом, активно участвует в общественной жизни, посещает всякие выставки. Недавно она вместе с парочкой подруг закончила компьютерные курсы.
Мэгги окончательно спустилась с небес на землю.
— Так ты здесь, чтобы проверить Школу Силвера прежде, чем сюда приедет твоя бабушка? Неужели во всем Техасе нет подобной школы рисования?
— Она живет в Северной Каролине.
— Ты очень предан семье. Проделать такой путь, чтобы лично убедиться, что это место подойдет твоей бабушке? Чего она опасается — обнаженных моделей-мужчин?
— Послушай, она ходит на все эти курсы шитья и вышивания, выставки и ярмарки, чтобы как-то скрасить свое одиночество. Прошлой осенью на одной из таких выставок она встретила Силвера, и он уговорил ее купить кучу своих рисунков.
— Картин, — поправила Мэгги.
Бен засунул руки в карманы и стоял напротив нее, перекатываясь с пятки на носок.
— В том-то и дело, что это были не картины, а оттиски, репродукции или как их там. Они даже не были обрамлены, просто засунуты под пластик и подписаны Силвером. И все как одна точь-в-точь похожи на ту, что Силвер нарисовал этим утром. Не слишком много цветов, преобладание коричневых и серых тонов. Голые деревья, бревенчатые домики, иногда бескрайние поля, иногда грязные снежные сугробы да парочка гор на заднем плане.
Мэгги тоже не была в восторге от картин Перри — ни от той, что он нарисовал прямо в классе, ни от тех, что висели внизу в холле. Но она же не художественный критик! Тем более таковым не является Бен Хантер.
— Ты понимаешь, к чему я веду?
— Честно говоря… нет.
Вдруг что-то маленькое и темное промелькнуло у самого лица Мэгги. Она резко отпрянула и прикрыла лицо руками. Бен придержал ее.
— Осторожнее. Гравийная дорожка крайне ненадежна, можно поскользнуться.