Лучший мужчина Нью-Йорка
Шрифт:
– И слушай меня внимательно, повторять я не стану. Может, тебе и наплевать на собственную дочь, но мне она очень дорога, так что, если из-за тебя у нее возникнут хоть малейшие неприятности, ты будешь иметь дело со мной. Понял?
Джи уже собиралась распахнуть дверь, но тут Джек ответил:
– Я люблю мою девочку.
– Так любишь, что из-за тебя ей пришлось ночевать на улице? Неужели ты не понимаешь, что с ней тогда могло случиться? Она никогда не рассказывала, как умер ее друг?
– Нет.
– И неудивительно.
Точно. Ну или, по крайней мере, чертовски разозлилась бы, что он полез не в свое дело. Но вместо этого она почему-то замерла на месте, не в силах даже нормально дышать.
– Она так похожа на мать.
– Тебе было непросто ее потерять?
– Непросто.
– Джек, мне очень жаль. Но неужели ты правда думаешь, что она хотела, чтобы Джи лишилась в тот день обоих родителей?
Как он узнал?
– Советую тебе серьезно подумать. Однажды твоя красавица дочка выйдет замуж и заведет собственных детей, неужели ты хочешь потерять их так же, как потерял Джи? Как ты думаешь, твоя жена хотела бы именно этого? Или чтобы вы снова сумели понять друг друга?
Джек закашлялся.
– Последнего, – наконец выдавил он, и в его голосе звучало столько боли, что Джи в очередной раз пожалела, что никогда не могла говорить с ним о матери.
– Тогда тебе придется серьезно собой заняться, – продолжил Даниэль. – Если бы я был отцом этих детей, то вряд ли бы решился тебе их доверить. Но все равно хотел бы, чтобы они знали своего деда и слушали рассказы о бабушке от человека, который по-настоящему ее любил.
Джи только сейчас поняла, что машинально положила руку на живот. Она прекрасно знала, что не беременна, но вдруг впервые в жизни задумалась, каким бы хотела видеть отца своих детей. Да и вообще о том, что у нее могут быть дети. Ей же всего двадцать четыре, куда торопиться?
Но она не сомневалась, что из Даниэля с его маниакальным стремлением защищать и опекать всех вокруг получился бы замечательный отец. И как же не хочется думать, что однажды не она, а какая-то другая женщина подарит ему крошечного человечка, и он станет для них обоих центром вселенной… От одной этой мысли ей вдруг стало невыносимо больно.
– Я до сих пор ее люблю, – едва слышно ответил Джек.
– Могу посоветовать групповую терапию. Просто сходив на пару встреч, пить ты, конечно, не бросишь, для этого тебе придется потрудиться, но, если ты сможешь свободно выговориться, тебе станет легче. Поверь мне, я знаю, о чем говорю.
– Я рад, что в жизни моей дочери есть такой хороший человек, как ты.
А еще больше рада сама Джи. Она никогда не забудет тех мгновений, что они провели вместе.
Вот только теперь одних воспоминаний ей точно не хватит, ей нужно нечто большее.
Бесшумно спускаясь по лестнице, Джи провела рукой по щекам и недоверчиво посмотрела на влажную ладонь. Что это с ней творится? Она же никогда раньше не плакала!
Пытаясь разобраться в собственных чувствах, Джи добралась до магазина, бездумно набрала всякой всячины и пошла к кассе.
В голове у нее роилась целая тысяча мыслей о Даниэле и о том, что ждет их в будущем, так что, когда Джи поняла, что происходит, она уже ничего не успела сделать.
Где же она?
Джек уже давно уснул, и Даниэль в сотый раз посмотрел на часы, барабаня пальцами по столу.
Не в силах больше ждать, он решил пойти поискать ее самому.
Зайдя в магазин, он прошелся между рядами, но нашел ее лишь у кассы. Даниэль собирался с облегчением вздохнуть, но…
– Не двигайся!
Даниэль посмотрел прямо в глаза парню с пистолетом в руках.
– Успокойся, ты же не хочешь, чтобы кто-нибудь пострадал.
– Ты один?
– Да. – Даниэль шагнул к Джи, чтобы при необходимости заслонить ее собственным телом. – Но на твоем месте я бы запер дверь.
– Не двигайся! – повторил парень.
– Я всего лишь хочу проверить ближайшую дверь.
– А с чего ты вдруг начал мне помогать?
Отличный вопрос.
– Не хочу, чтобы меня пристрелили. – И добавил, обращаясь к продавцу: – Может, ты уже отдаешь ему все деньги, и мы пойдем по домам?
– Мне не нужны деньги, мне нужен мой ребенок.
Отлично, ну почему он не мог нарваться на простое ограбление?
– Я уже сказал, что ее здесь нет, – ответил продавец.
– Ну так позвони и скажи, чтобы она привела моего малыша!
Даниэль жестом велел Джи спрятаться у него за спиной, но она не двигалась, лишь слегка качнула головой. Здорово, неужели она не понимает, что сейчас не время для споров?
Послышался вой сирен.
– Ты вызвал копов? – заорал парень, снова наставив пистолет на Даниэля.
– Это я-то?
– А почему нет?
– Потому что у меня с собой товар. – Он похлопал себя по карману, делая незаметный шаг вперед. – Если успеем смыться до их прихода, угощу бесплатно.
– Без ребенка я никуда не пойду.
– Тогда ты вообще никуда больше не пойдешь. У тебя здесь заложники, и наверняка спецназ уже в пути, а, как я слышал, эти ребята сперва стреляют, а разбираются потом.
Еще один шаг.
– Мне нужно подумать.
– Всем лежать!
Резко подавшись вперед, Даниэль ухватил парня за руку и, задрав пистолет вверх, принялся со всей силой бить им об стену. Как только пистолет упал на пол, Даниэль сразу же отшвырнул его в сторону и повалил парня, скрутив ему руки за спиной. На все про все ушло меньше десяти секунд.