Лучший полицейский детектив
Шрифт:
— Какую штуку?
— Сварочный аппарат. Сварганил как-то по случаю — сверхлегкий получился и сверхмощный. Так что все соседи норовят им попользоваться. Мужик этот в моем доме живет, только в другом подъезде, и гараж его от моего гаража тоже недалеко.
— И сосед занес вам этот аппарат домой?
— Да, вечером. Часов в восемь. Когда уже стемнело.
— А еще кто знал о вашем отъезде?
— А еще тоже соседи — я даже не обратил внимания, сколько их на лавочке сидело. Мне напомнили — опять же в субботу вечером,
— Это разве такой уж дефицит? — Меньков удивленно поднял брови.
— Для кого как, — усмехнулся Савичев. — Он, этот знакомый мой, хоть и моложе меня на целых двенадцать лет, но «чайник» безнадежный. И вообще он зануда редкостный. То есть, проще ему уступить, чем отказать. Он мне и в пятницу звонил, и в субботу — и все на нехватку времени жаловался. Дескать, никак не мог он времени выкроить, чтобы заскочить ко мне.
— Ясно. Вы, конечно, помните адрес своего приятеля-«чайника» и соседа по гаражу и дому?
— Приятеля помню, а вот соседа я только по фамилии помню. Знаю еще, что он в первом подъезде нашего дома живет, — Савичев развел руками.
— Ладно, фамилия так фамилия…
Меньков записал фамилию соседа Савичева. И фамилию приятеля-«чайника», с его адресом и телефоном тоже.
А Савичев внезапно выдал:
— Знаете, меня только что одна мысль посетила… Это наверняка важно. Сдается мне, что никто меня убивать не собирался…
— То есть?!. — вскинулся старший следователь.
— Скорее всего, попугать просто хотели.
— И на чем же это ваше предположение основывается?
— Когда я обернулся, услышав собачий визг, расстояние от меня до того стрелка было метров сорок. Он промахнулся, хотя я еще спокойно стоял на месте. Можно, конечно, допустить, что он безнадежный мазила. Но что мешало ему стрелять в меня с более близкого расстояния — еще там, среди гаражей?
— Может быть, может быть… — пробормотал Меньков.
Он внезапно понял, что предположение Савичева, скорее всего, верно.
«Да, если Савичева хотели и в самом деле убить, это следовало делать не в таком месте — проще всего можно было застрелить Савичева в его гараже. Или потом пройти за ним и выстрелить с расстояния метров в десять, но не в сорок. Тем более, что пистолет в самом деле был снабжен глушителем — уж Савичев-то зверь стреляный, он ошибиться не может. А если потенциальный убийца Савичева просто трусил, сильно волновался? Ну да, оттого и попал уже с расстояния метров в восемьдесят в другого человека?»
Как выяснилось, другому человеку — тому парню, что случайно вышел с девушкой навстречу Савичеву — ничего серьезно не угрожало.
Неизвестный стрелял из пистолета ТТ с глушителем — значит, дальность полета пули существенно уменьшалась. Конечно, на расстоянии метров десять-пятнадцать пуля калибра семь шестьдесят две, выпущенная из ствола ТТ, пробивает бронежилет. Тут ТТ превосходит пистолет Макарова. Хотя пуля из «макара» и обладает гораздо бОльшим останавливающим действием. Но более легкая, меньшего калибра пуля из «тэтэшника» вылетает из ствола с бОльшей скоростью. С учетом этого фактора да еще заостренной формы пули «бронебойные» качества ТТ легко объяснимы.
Но, как ни крути, прицельная дальность ТТ и пистолета Макарова одинакова — пятьдесят метров. И пуля ударила парню в живот, будучи уже, что называется, на излете. Она не пробила брюшину, а застряла в мышцах сбоку, с правой стороны. Поэтому пулю очень легко извлекли.
Дальнейшая судьба извлеченной пули складывалась следующим образом: в больницу приехал дежурный следователь из милиции и забрал ее. На следующее утро — в понедельник — пуля попала в областной ЭКЦ, экспертно-криминалистический центр. И довольно скоро была идентифицирована. Пистолет, из которого эта пуля вылетела, «засветился» в трех эпизодах. А эпизоды имели в сумме четыре трупа — в одном случае из «тэтэшника» уложили двоих сразу.
Самое важное обстоятельство, значительно сужающее круг поиска — все убийства произошли в Приозерске.
— Перед тем, как вас отпустить, Василий Витальевич, мне хотелось бы уточнить одну очень важную деталь, — старший следователь улыбался, но внутренне поднапрягся — от ответа Савичева будет зависеть и ответ на вопрос, который он, Меньков, задавал самому себе.
— Пожалуйста, — нечто, похожее на улыбку, появилось на бесстрастном лице Савичева. — Буду рад вам помочь.
— Вчера вы в телефонном разговоре со мной заявили, будто бы видели одного из милиционеров, проводивших у вас обыск, вместе Федяевым две недели назад.
— Почему «будто бы видел»? — Савичев скривил губы в ухмылке. — Я могу хоть под присягой, хоть, как там у вас это называется, под протокол подтвердить это. Этот мордатый тоже — я имею в виду, что вместе с Федяевым — пинал ногами лежащего на земле человека. И этот мордатый стрелял в меня. То есть, не в меня, конечно — в мою сторону.
— А вы не могли ошибиться?
— Не мог. Вон у вас на столе книжица лежит какая-то. Раскройте ее на любой странице.
Меньков удивился такой просьбе, но, взяв со стола томик УПК, раскрыл его. А Савичев встал со стула и отошел назад на три шага.
— Так, — сказал он, — читаем: «пункт четырнадцать, скобка, кассационная инстанция — суд, рассматривающий в кассационном порядке уголовные дела по жалобам и представлениям на не вступившие в законную силу приговоры, определения и постановления судов первой и апелляционной инстанций; пункт пятнадцать, скобка, момент фактического задержания — момент производимого в порядке, установленном настоящим Кодексом…»
— Достаточно! — прервал его Меньков, потом взглянул на страницу и поразился: