Лучший приключенческий детектив
Шрифт:
— Здрасьте вам! — огорчилась она вполголоса. — Доброе утро! — подошла ближе и прищурилась на проводника. Напрасно мечтать о том, что это чудное явление природы, воссияв напоследок, бесследно растворится в сиреневой дымке.
— Было доброе, — пробурчало явление. — Вот сижу, думаю, кто бы чайком напоил.
И Графин возвёл глаза к сосновым верхушкам, вероятно возмечтав, что господь прольёт кипяток с небес. Алиса тоже покосилась на безоблачную синеву и, проникнувшись сложностью задачи, предложила простой выход:
—
— Ты?! — возликовал Графин, напяливая на прилизанные волосёнки голубой берет. — Лучше я сам!
Он радостно хлопнул себя по выпяченной худосочной груди, прошелся по карманам штанов, после чего призадумался.
— Етить-теретить, зажигалку там оставил! — Он ткнул в сторону соседского кемпинга и решительно поднялся с колоды. Чувствовалось, что десантник готов к марш-броску.
Алиса даже не задумалась о том, куда так энергично двинулся Графин. Она залезла в палатку и через пару минут появилась оттуда без сумки и полотенца, но зато с газетой и зажигалкой. По ходу движения к кострищу, подхватила с земли брошенную кем-то сапёрную лопатку. Присев на корточки возле разорённого очага, Алиса вернула на место разбросанные камни, при помощи лопаты вбила в землю сбитые рогульки, раздвинула угли и выкопала ямку. Сложила туда рваную газету и мелкие веточки, а поверх растопки соорудила миниатюрный шалаш из толстых веток. Подвесив на перекладину полный чайник, что несколько озадачило её, она подожгла безупречное, с точки зрения архитектуры, сооружение из хвороста.
Понаблюдав за огнем и, по ходу дела, облагородив место бивака, — собрала мусор, сложила разбросанные вещи, — Алиса удалилась в палатку. Не успела она там скрыться, как на поляне объявился несколько мрачный Графин. Зажигалку он так и не нашел, а оттого ему пришлось позаимствовать спички в рюкзаке у родственника, которым приходился ему Данила. Взглянув на поляну, голубой берет выронил спичечный коробок. На месте милого сердцу походного бардака царила пугающая для русского глаза чинная европейская картина: аккуратная поляна, безупречно выложенный очаг, средний высоты костёр и чайник, болтающийся на перекладине ровно по центру.
— Царевна ш-шизанутая! — перепугалась отважная десантура, сворачивая к палатке Эдика. — Етить-теретить, колоду и ту передвинула! — Надо поговорить с рыжим об этой, а то дождешься… приключений.
Царевна не догадывалась о душевных терзаниях Графина. Вернувшись в палатку, она увидела Дашу, сидящую с закрытыми глазами в спальном мешке. Взъерошенная подружка обнимала бутылку с минеральной водой и раскачивалась в такт музыке, наслаждаясь чем-то бравурным и сложным, уханьем отбойного молотка доносящимся из наушников.
Алиса подёргала спальный мешок меломанки, и та распахнула глаза. Обнаружив заинтересованную
— Филимон — угарный парень, а его Сузуки — это тебе не какой-то убитый дристамет! Откинь полог.
Она подождала, пока Шуйская справится с заданием, полюбовалась изумрудным кусочком поляны, после чего занялась хозяйством. Отбросив в сторону плеер с наушниками, она выдернула из-за спины рюкзак, перевернула его вверх тормашками и вытряхнула на колени кучу малу скомканных вещей.
— Твой классный парень смахивает на бандита. Шрамы на голове, татуировка и взгляд у него нехороший. Что ты ищешь?
Подружка оторвалась от вороха тряпок:
— Когда это ты его наколку разглядела? — подозрительно спросила она.
— Полчаса назад. Когда они на рыбалку уезжали.
— Все?
— Все, кроме Графина. Ты ему заплатила?
Дождалась кивка Дашуни.
— Бродит, словно наказание, возле наших палаток и, похоже, покидать нас не собирается.
Рюкзак Громовой опустел, а его хозяйка подустала раскидывать вещи. Она приложилась к бутылке с водой и нахмурилась. Алиса, по привычке, стала наводить порядок.
— Можешь сказать, что искала?
Она свернула Дашины джинсы и сунула их в пустой рюкзак. Взялась складывать свитер. Подружка раздражённо помотала головой, — Шуйская мешала думу думать, — не в силах терпеть, выхватила свитер из рук аккуратистки и отшвырнула в сторону.
— Если бы я знала, что здесь встречаются такие крутые пепсы…
На брезентовое крыло набежала тень, и палатка содрогнулась: кто-то споткнулся о боковую растяжку.
— Блин! — послышался голос Эдика. — Тук-тук. Можно?
Даша продолжала мечтать:
— …была бы я на мотоцикле, он бы на меня по-другому смотрел.
К девицам заглянул сочувствующий Эдик с предложением:
— Надень браслеты с шипами и кожаные трусы с бахромой. Он будет сражен.
— Думаешь? — сомневалась сестра.
Эдик опустился на четвереньки и проворно влез в палатку, где зачарованно уставился на кучу скомканной одежды. Цветная гора впечатляла.
— Сама увидишь. Рухнет к ногам. Девочки, где моя бритва?
Алиса распихивала вещи по рюкзакам. Услышав слова Эдика, она оторопело взглянула на вопрошающего.
Бриться Эдик не любил, а лучше сказать — ненавидел. Будучи дома, он искренне радовался, что в лесу «можно ходить небритым» и всем надоел со своей будущей бородой до пупа.
— Вчера кому-то было пофиг: бритый он или небритый, — хохотнула сестрица. — Из-за Криски суетишься? Зря. Ты для неё — чума и ботан.
— Сама перед Филькой ковриком стелешься, — не остался в долгу Эдик.
— Не перед Филькой, а Филимоном. Еще раз услышу, по тыкве дам.
Алиса с некоторым недоумением наблюдала за перебранкой Громовых.