Лучший приключенческий детектив
Шрифт:
— Люди, которые там жили, — пояснил Данила. — Твоя сестра заглядывает в прошлое.
Младший Громов закатил глаза и схватился за наушники.
— Тут какая-то древняя бандура и суперское зеркало! — восхитилась невидимая Даша. — В такой раме. Сейчас…
Глава тринадцатая,
в которой судьба делает последнее предупреждение
Что она хотела сказать, не узнал никто. Следом за «сейчас» раздался хруст сухого дерева и вопль. — Аа-ай!
Все одновременно бросились к крыльцу. Данила
— Не вздумай! Один пойду.
Он щёлкнул фонариком и скрылся в дверном проёме.
Эдик торопливо разоблачался, пихая ей в руки наушники и подлокотник металлоискателя.
— Стой на месте! — приказал он, одним прыжком преодолевая крыльцо.
Растерянная Алиса кинулась за ним и, только перелетев через штангу «Аськи» и уткнувшись носом в пыльную ступеньку, сообразила, что можно и другим способом узнать, что произошло с подругой.
Сжимая штангу в руках, она оббежала дом по периметру и заметалась между тремя окошками заднего фасада.
— Вы где?! — растерянно прокричала она, подпрыгивая на месте. — Где?!
— Тут я, — буднично сообщила Громова.
От неожиданности Алиса выронила металлоискатель, отшвырнула в сторону наушники и полезла штурмовать окно, из которого доносился голос подруги. Два раза нога соскальзывала с бревен, но ей всё же удалось вцепиться в наличник и подтянуться. К счастью, большая часть рамы здесь отсутствовала, а вместе с этим и опасность порезаться битым стеклом.
Спустя какую-то минуту Шуйская обозревала комнату. Масштабы разрухи впечатляли. Первое, что она увидела, была обрушенная потемневшая балка, под которой покоился выщербленный коричневый стол, рядом лежала перекосившаяся лавка, поломанные стулья и стопки старых газет. В углу прижался запыленный и громоздкий радиоприемник в когда-то полированном корпусе. На стене висел порванный гобелен с оленями, а чуть выше два выцветших портрета в самодельных рамках. Как-то особняком держалось то самое необыкновенное зеркало, к которому направлялась любознательная подруга, но не дошла.
Посредине комнаты образовался провал, ярко демонстрирующий, что под досками пола имелся погреб. Сейчас в яме подполья, среди деревянных обломков и трухлявого мусора, лежала перемазанная диггерша. Чуть подальше, с двух сторон от пролома, сидели на корточках Эдик и Данила. Лучи фонариков скакали по пострадавшей, в деталях высвечивая картину бедствия.
— Жива? — поинтересовался Данила.
— Да, — ответила Даша. — Кажется.
— Кажется ей! — разозлился Эдик. — Вечно лезешь, куда не просят!
Все начали говорить одновременно.
— Встать можешь? — Данила не поддавался эмоциям и был более конструктивен.
— Как ты? — беспокоилась Алиса.
— У Достоевского роман есть. «Идиотка», — разорялся Эдик. — Про тебя. У хозяев не стоял на полке?
Громова отшвырнула обломок доски с ржавым гвоздём, смахнула с волос серую паутину и попробовала приподняться. Неуверенно встала на карачки, а спустя полминуты выпрямилась во весь рост.
— Нога болит…внизу.
— Щиколотка? —
Даша быстро-быстро заморгала, сморщила нос и громогласно чихнула, отчего разом пришла в себя.
— Да, вытащите вы меня отсюда, спасатели хреновы!
Теперь она уже обращалась к брату:
— Разорался! Сам — идиот. Не твое дело, куда я полезла!
— Жива, — обрадовалась Алиса, — и репертуар обычный.
Она завозилась, устраиваясь удобнее. Переставила ногу, перегнулась через оконный проем и покосилась направо.
Зеркало, подобно которому она не видела даже на картинках, невольно приковывало внимание. Оно было прямоугольное, помпезное и абсолютно неподходящее для деревенского интерьера. Тёмная деревянная рама казалась массивной из-за полукруглых колонн, обрамляющих по бокам зеркальное полотно. Сверху располагался золочёный барельеф, изображающий грифона в лавровом венке. Снизу тоже что-то вроде прямоугольного столика или консоли, а еще ниже плавный изгиб дерева переходил в массивные лапы грифона. Да-ааа! Она сразу решила, что старинное зеркало выполнено в стиле ампир. Именно в дизайне этого стиля используют колонны, воинственную атрибутику в виде копий и лавровых венков, а так же барельефы львов и грифонов.
«Интересно, откуда взялось это чудо? Данила говорил, что здесь купцы обосновались, но не короли же».
— Лестница слева от тебя. — Данила, между тем, руководил операцией спасения.
— Поверни голову налево, не тормози! — Эдик никак не мог прийти в себя. — Быстро карабкайся по ней, пока что-нибудь…
Данила подобрался ближе к разлому и кинул озирающейся Даше конец верёвки.
— Обвяжись. Подстрахуем.
Руки у Громовой дрожали, когда она затягивала верёвку на талии. С первого раза ей не удалось сотворить нормальный узел. Глубоко вдохнула-выдохнула и справилась с волнением. Три шага на подгибающихся ногах, и вот она — лесенка-спасительница, которая, по её мнению, выглядела паршиво.
— Она сейчас рухнет подо мной, зараза трухлявая.
— Лезь, говорю! — Эдик едва сдерживался. — По-другому никак.
Алисе передалось общее настроение. Она забыла про королевскую мебель, в беспокойстве сжала кулаки, заметалась и…слетела вниз. В запале подскочила с травы, рысью оббежала угол дома и влезла в смежный оконный проём, который располагался как раз возле зеркала.
Громова тоже совершала восхождение: рассохшиеся перекладины лестницы опасно трещали, не гарантируя удачного исхода. Распластавшийся на краю ямы Эдик протянул руку:
— Цепляйся!
Даша преодолела четвёртую ступеньку и аккуратно переставила руки. Еще один шаг, — коснулась пальцев брата. Зацепилась свободной рукой повыше, приподняла ногу, и предыдущая перекладина сломалась, не выдержав давления. Нога в ботинке сорвалась, ломая хлипкие ступеньки. Треск сухого дерева казался оглушительным, и, сердце Алисы ухнуло куда-то вниз.
— Держись! — крикнула она, яростно штурмуя окно.
— А-аай!
Из погреба поднялся столб полувековой пыли, затягивая комнату мутной пеленой.