Луганское направление

Бобров Глеб Леонидович

— Ну, рассказывай про себя, героиня? — мы пытаемся шутливым тоном снять повисшую в палате настороженность.

— Да что рассказывать? Борисова Ольга Валерьевна, 1993 года рождения. Живу в Большой Черниговке, [15] — тихим, неокрепшим голосом начала она свой рассказ. Сама, при этом, всё время виновато улыбается, словно чувствует за собой некую вину в чужой жестокости и абсолютном, нечеловеческом бездушии.

Потом все же оттаяла. История маленькой жизни вышла короткой, простой и незатейливой.

15

Село

великая черниговка, Станично-Луганского района Луганщины — прим. ред.

Семья самая обыкновенная — работящая. Училась она, по сельским меркам, неплохо. После школы поступила в Луганское высшее профессиональное училище № 44 на специальность «повар». Но на этом не остановилась — по окончании продолжила учебу и перед самой войной, весной 2014 года, окончила Луганский колледж экономики и торговли, получив специальность техника-технолога общественного питания.

Девчонка не знает, как бы сложилась ее жизнь дальше, но с началом боевых действий стало совсем не до дальнейшей учебы. Работы тоже никакой не стало, от слова «совсем». Да и жизни на оккупированных территориях — тоже.

С молодым супругом рванули в Россию — на заработки. Однако там оказалось весьма непросто. Работала в Анапе, но дальше рядового кассира без документов подняться не удавалось. Тут беременность, плюс муж — студент. Пришлось вернуться. Думали, дома и стены помогут. Однако судьба распорядилась иначе.

В мае на волосистой части головы вдруг образовалась небольшая шишечка. Начала беспокоить. В селе какая медпомощь? В Луганск дороги нет. Обратились в Счастьинскую больницу. Там провели несложные манипуляции, обработали рану и… отправили домой. Однако, как оказалось — не вылечили. Болезнь прогрессировала, начались сильные головные боли, при наклонах вперед наливалось лицо, затекал правый глаз.

Ольга, уже с матерью, опять приехала в Счастье — вновь обратилась за медицинской помощью. В ответ ей посоветовали, дословно: «Попей цитрамончику, пройдет».

* * *

Луганские врачи до сих пор не могут осознать произошедшее. Они говорят, что просто не поверили бы в такую историю, если бы не живое доказательство, лежащее на операционном столе. Ведь еще с советских времен повелось, что беременной — а Ольга к тому сроку была уже на 25 неделе — стократное внимание. За любое происшествие в этой области незамедлительно следовало расследование с жесточайшими оргвыводами, если, не дай бог, в деле обнаруживалась, чья бы то ни было ошибка. Ведь материнская смертность — это универсальный интегрированный показатель, где учитывается работа служб акушерства, хирургии, анестезиологии и реанимации. Это — единый комплекс, по которому можно судить об общем уровне медицины в государстве.

Однако факт остается фактом — после неудачного хирургического вмешательства на мягких тканях головы больная была не обследована, а при появлении первых симптомов осложнения почему-то была напрочь лишена последующей медицинской помощи. Дословно ей сказали следующее: «Езжай в Северодонецк, там посмотрят». Ну, «ватница» — не иначе.

Однако к тому времени у Ольги подошло время планового УЗИ плода. Да и в Луганск, где она состояла на учете, добираться было несоизмеримо ближе, а уровень квалификации врачей Республики однозначно выше.

Но тут, как назло, семья попала в тот самый период, когда на украинской стороне начали вдруг без объяснения каких-либо причин произвольно закрывать границу. И их остановили.

Бедная мать чуть ли не на коленях, со слезами на глазах тысячу раз объясняла ситуацию: показывала документы, указывала на беременный живот дочери и кляла медицинские бинты на голове. Безнадежно. Киевские силовики были непреклонны: «Мамаша! Езжайте в Северодонецк, там больница и генерал, отвечающий за пропуски. Тут — неможна!»

Через третьи руки несчастные люди сообщили о своей беде на другую сторону Станичного моста. Там живо отреагировали бойцы комендатуры ЛНР и отдельной казачьей сотни Станично-Луганского района. Переговоры шли со всех сторон. Кого «напрягли», неизвестно, но, в конце концов, измученную семью пропустили.

К этому времени Ольге стало совсем плохо: началось косоглазие, потеря ориентации в пространстве и времени, девушка стала впадать в ступор и терять сознание.

Вызвали «скорую» и на реанимобиле девушку доставили прямо в Луганскую Республиканскую клиническую больницу. Здесь после быстрого дообследования сразу положили на операционный стол: нейрохирургия, реанимация, еще одна черепно-мозговая операция, вновь палата интенсивной терапии, потом отделение патологии беременности в перинатальном центре — и вот будущая мамочка уже встает, ходит, дает интервью.

Вытащили…

Теперь мать Татьяна живет рядом с дочерью прямо в палате, а будущий отец вместе с родней снимают где-то угол. Будущее лежит в туманной дали. Ведь молодого супруга киевские силовики пропустили последним, сказав напоследок: «Иди-иди, студент, и смотри — это твой билет в один конец. Назад тебе дороги нет». Впрочем, и матери перед пропуском на территорию ЛНР тоже говорили: «Выбирайте! Или Украина или…». Татьяна тогда ответила:

— Что мне выбирать?! Вас, героев, или две жизни — дочери и ее ребенка? У самого мать-то есть? — после такого ответа замолчали…

Теперь Татьяна скромна и незаметна. Несколько серьезных организаций, включая профсоюз медицинских работников ЛНР, услышав об этой драме, предложили семье Борисовых различную, в том числе, и материальную помощь. Татьяна дала мягкий, но категоричный отказ: «Для нас и так много сделано. Мы на медикаменты копейки не дали, а потрачено на нас — страшно представить». Действительно, бюджет такого лечения для любой семьи просто неподъемен. Но здесь, в Республике, решили: «Матери и ребенку — жить». И вытянули. Причем, буквально — с того света.

* * *

Врачи по сравнению с нашими предыдущими визитами чуть оттаяли. Ведь вначале ни о каком свидании с Ольгой и речи не шло — они нам прямо запретили называть само её имя. Сегодня прогноз относительно благоприятен, но доктора все равно очень осторожны и более пяти минут пробыть в палате нам не дали. Хотя пациентка уже встает и даже вышла сегодня на свою первую прогулку.

— Лечение предстоит долгое и непростое, — рассказывает исполняющая обязанности руководителя перинатального центра, заведующая отделением патологии беременности и экстрагенитальной патологии Юлия Яцкив.