Лука Мудищев (сборник)
Шрифт:
Я одежды рванул на тебе, как силок,
Жаль, что этот роман
Не имел продолженья!..
Вечный зов
Все это было, как во сне,
Невинной ты досталась мне.
Лишь кроткий ангел был с тобой,
Застенчивый заступник твой.
Твой крик звучал, как вечный зов,
Но в прошлом не найти концов;
О чем был сладостный твой крик,
Никто на свете не постиг.
Растаял он, как вешний сон,
Все та же
В моих объятьях ты спала,
Когда всю ночь метель мела;
В какой-то дальней стороне
Невинной ты досталась мне.
Клятвы
Клялась ты до гроба
Любить подлеца,
Как странно мы оба
Пошли до конца.
Раздевшись, зазноба
Смутилась на миг,
Я клялся — до гроба,
Приник и отник!
Добившись сближенья,
Я взял и сплясал;
Нас миг наслажденья
Навеки связал.
Смотреть надо в оба,
Не так ли, сестра?
Клялась ты — до гроба
Всю ночь до утра!
Сфинкс
Я помню ночь. Я помню эти ласки,
И маяка дрожащий огонек;
Ты извивалась, словно ход развязки,
И точку я поставил между ног.
Ты в действие желанья приводила,
Ты плакала, волнуясь и скользя,
Потом губами хуй мой обхватила
И в этом жесте выразилась вся.
Вдохнув любовь, как полный вдох двурядки,
В бесстыдной неге, в жалости, во всем,
А взгляд косой, лукавый взгляд бурятки,
И адский пламень отразился в нем.
На все смотрел я с равнодушьем сфинкса,
Разглядывая звезды, как всегда.
Я помню ночь. Я с этой ролью свыкся.
И я другим не стану никогда.
Мимолетное
Девчонку бы мне понаивней
В горнило былого огня,
Ее бы ласкать и баюкать
Как страсти заветного дня.
Не тех неприступных красавиц,
Носительниц звонких имен,
Чьи стоны звучат еще эхом
В альковах забытых времен.
Когда бы подружка поэта
В объятья шелками лилась,
Чтоб шлюзы желаний открылись,
Как жаркие слезы из глаз.
Забросить на плечи бы ноги,
Склоняясь над нею во ржи;
Всем сердцем бы музыку слушать
Из чутких потемок души.
Биенье тревожное плоти
Сливалось бы с лаской моей,
Я гладил бы девичьи бедра,
И пел бы всю ночь соловей.
А я открывал бы, целуя,
Все тайны и все тайники,
И страсти швырял бы в пучину,
С волной набежавшей тоски!
Вечный бой
Эти ножки на шее сомкнулись,
И в проеме качнуло луну;
Эти тени на миг разминулись,
Что навек съединиться в одну!
Мчались звезды, не зная покоя,
И уже начинало светать…
В чистом пламени вечного боя
Этих ног никому не разжать.
Непостижимое
Что нужно сердцу моему
В часы полуночи унылой?
Как ты вжималась в полутьму,
С какой неистовою силой,
Двух слов ты не могла связать,
Стесняясь тех прикосновений;
Какой восторг — не передать
Всей нежности телодвижений,
Когда сирень в саду цвела,
Цвела в струящейся дремоте —
Ты напряглась и не смогла
В кощунственных желаньях плоти
Двух слов связать… Полутаясь,
Ты все нежнее, все смиренней,
На бледной простыне светясь,
Парила в бездне ощущений.
И веял чем-то неземным
Узор изгибов и слияний…
За садом таял сладкий дым
Надежд и разочарований.
Ты задыхалась, как во сне,
И с шепота на крик срывалась,
И в буйном блеске открывалось
Непостижимое во мне!
В лунном свете
Все спят давно. Ты входишь в кабинет,
Прелестница, бесстыжая плутовка,
(Легка, стройна, как тульская винтовка)
Мы встретились с тобою тет-а-тет,
Когда смешна любая рокировка.
Взгляни! взгляни на призрак неземной,
Купаясь в токе легкого дыханья,
Здесь у окна я слышу стон признанья,
Красавица — мне взор понятен твой,
Как тихий вздох науки расставанья.
Не пить любви твоей волшебный яд,
Как близко были мы от наслажденья!
Расстались мы… исчезло сновиденье,
Твой след простыл, но я забвенью рад,
Нет на земле прекраснее забвенья!
И мнится… все, что забывать не след.
Во мне опять весна благоухает,
Твой дивный облик — нет, не исчезает,
В моих мечтах ты входишь в кабинет,
И целый мир любовь преображает.
Смертельный грех
Сколько же в тебе великолепья,
Ты была, как шелк, как пух, как мех,
Но когда ты сбросила отрепья,
Заново открыл я смертный грех.
Не с того ли в полночь или в полдень
Ты бросалась каждому на грудь,
Это все, что стоило запомнить,
Остальное так себе. Забудь!..
Рыдайте, бляди