Лука Мудищев (сборник)
Шрифт:
Муж молодой моей купчихи
Был безответный парень, тихий
И, слушая жены приказ,
Еб ее в сутки двадцать раз.
Порой он ноги чуть волочит —
Хуй не встает, хоть отруби!
Она ж и знать того не хочет —
Хоть плачь, а все-таки еби!
Подобной каторги едва ли
Продержит кто. Вот год прошел,
И бедный муж в тот мир сошел,
Где несть ни ебли, ни печали.
Вдова ж, не в силах пылкость чрева
И ярость страсти обуздать,
Пошла
Любому каждому давать.
Ебли ее и молодые,
И старые, и пожилые.
Все, кому ебля по нутру,
Во вдовью лазали дыру.
О вы, замужние и вдовы!
О девы (целки тут не в счет)
Позвольте мне вам наперед
Сказать о ебле два-три слова.
Употребляйтесь на здоровье,
Отбросьте глупый, ложный стыд!
Но надо вам одно условье
Поставить, так сказать, на вид.
Ебитесь с толком, аккуратней,
Чем реже ебля, тем приятней.
Но боже всех вас сохрани
От беспорядочной ебни!
От необузданной той страсти
Вы ждите всяческих напастей:
Вас не насытит никогда
Обыкновенная елда!
Три года в ебле бесшабашной
Как сон, для вдовушки прошли.
И вот томленья муки страшной
На сердце камнем ей легли.
Всех ебарей знакомы лица,
Их заурядные хуи.
Приснись ей хуй — и вот вдовица
Грустит и точит слез струи.
Но даже в ебли миг счастливый
Ей угодить никто не мог:
У одного хуй некрасивый,
А у другого короток!
У третьего хуй неприличный
И предлиннющее муде:
При ебле самой уж обычной
Молотит больно по пизде.
Бывает так — она кончает,
А уж у этих ебарей
Елдак наружу вылетает,
Как из сарая воробей.
То сетует она на яйца:
Не видны, словно у скопца!
То хуй не больше, чем у зайца, —
Капризам, словом, нет конца.
И вот, отдавшись размышленью
О бедном горе о своем,
Вдова, раскинувши умом,
Пришла к такому заключенью:
«Мелки в наш век пошли людишки:
Уж нет хуев — одни хуишки!
Мне нужно будет так и сяк
Сыскать большой себе елдак!
Мужчина нужен мне с елдою,
Чтобы, когда меня он еб,
Под ним вертелась я юлою,
Чтобы глаза ушли на лоб!
Чтобы дыханье захватило,
Чтоб все на свете я забыла!
Чтоб зуб на зуб не попадал!
Чтоб хуй до сердца доставал!»
Вдова тоскует молодая,
Вдове не спится, вот беда!
Уж сколько времени, не знаю,
Была в бездействии манда.
Убитая такой тоскою,
Вдова решила сводню звать.
Она сумеет отыскать
Мужчину
II
В Замоскворечье, на Полянке
Стоял домишко в три окна.
Принадлежал тот дом мещанке
Матрене Марковне. Она
Жила без горя и печали,
И даму эту в тех краях
За сваху ловкую считали
Во всех купеческих домах.
Но эта пламенная жрица,
Преклонных лет уже вдовица,
Свершая брачные дела,
Прекрасной своднею была.
Иной купчихе, бабе сдобной,
Живущей с мужем не ладком,
Устроит Марковна удобно
Свиданье с ебарем тайком.
Иль по другой какой причине,
Когда жену муж не ебет,
Тоскует баба по мужчине —
И ей Матрена хуй найдет.
Иная, в праздности тоскуя,
Захочет для забавы хуя.
Моя Матрена тут как тут.
Глядишь — бабенку уж ебут.
Порой она вступала в сделку:
Иной захочет гастроном
Свой хуй полакомить — и целку
Ему ведет Матрена в дом.
И вот за этой всему свету
Известной своднею тайком
Вдова направила карету
И ждет Матрену за чайком.
Вошедши, сводня помолилась,
На образ истово крестясь,
Хозяйке чинно поклонилась
И так промолвила, садясь:
— Зачем прислала, дорогая?
Иль есть нужда во мне какая?
Изволь — хоть душу заложу,
А уж тебе я угожу!
Не надо ль женишка? Спроворю!
Иль просто чешется пизда?
И в этом случае всегда
Смогу помочь такому горю.
Без ебли, милая, зачахнешь,
И жизнь те будет немила!
А для тебя я припасла
Такого ебаря, что ахнешь!
— Спасибо, Марковна, на слове, —
Вдова промолвила тогда. —
Хоть ебарь твой и наготове,
Да подойдет ли мне елда?
Мне нужен крепкий хуй, здоровый,
Не меньше, чем восьмивершковый,
А малому не дам хую
Посуду пакостить мою!
— Трудненько, милая, трудненько
Сыскать подобную елду.
С восьми вершков ты сбавь маленько,
И я тогда тебе найду.
Есть у меня тут на примете, —
Так не поверишь, ей же ей,
Что не сыскать на белом свете
Такого хуя и мудей!
Сама я, грешная, смотрела
Намедни хуй у паренька,
И увидавши — обомлела:
Не хуй — пожарная кишка!
У жеребца и то короче!