Лукавый сексуальный лжец
Шрифт:
Какой-то круглосуточный секс! Иногда они просто приходят домой, спокойно
болтая о какой-нибудь ерунде, потом внезапно замолкают, глядя друг на
друга, – и понеслась.
Хотите чуток излишней информации? Оливер шумный, и я понятия не
имела, что в Австралии так популярно то самое словечко на букву «в».
Хорошо еще, что я их обоих очень люблю.
И, боже мой, люблю всем сердцем. Мы с Лолой познакомились, изучая
изобразительное искусство в UCSD, и хотя, прежде
прошлым летом, пересекались редко, у меня стойкое ощущение, что я знаю
ее всю свою жизнь.
Услышав ее вялое шарканье, я расплываюсь в улыбке. Она появляется со
спутанными волосами и все еще раскрасневшимся лицом.
– Оливер только что ушел, – с полным ртом хлопьев с изюмом, говорю я.
Спотыкаясь, он нарисовался минут десять назад, лохматый и растрепанный,
щеголяя ошалелой улыбкой. – Я дала ему «пять» и бутылку Гаторейда на
дорожку, потому что после всего этого у него явное обезвоживание. Честное
слово, Лола, я впечатлена.
До этого момента было трудно представить, что щеки Лолы могут
порозоветь еще сильнее. Хорошо, что я не поспорила на это, – проигрыш был
бы обеспечен.
– Извини, – смущенно улыбается она, выглядывая из-под открытой
дверцы кухонного шкафа. – Мы, наверное, тебе до смерти надоели, но я
уезжаю в Л-А…
– Даже не вздумай извиняться из-за того, что милый и потрясающий
австралиец оттрахал тебя до бесчувствия, – отвечаю я и встаю помыть свою
тарелку. – Я бы испереживалась, будь этот перфоманс не каждый день.
– Просто иногда кажется, что до его дома ехать целую вечность, – Лола
закрывает шкаф и, размышляя, смотрит в никуда. – Безумие какое-то. Или это
мы безумные.
– Я попыталась убедить его остаться, – говорю я. – Кстати, я уйду на весь
день, а вечером работаю. Так что останетесь тут за хозяев.
– Сегодня опять работаешь? – налив себе воды, Лола стоит,
облокотившись бедром о стол. – Ты каждый вечер на этой неделе занята.
Я пожимаю плечами.
– Фреду нужны люди, а дополнительные рабочие часы еще никого не
убили, – вытерев тарелку, я убираю ее. – А тебе разве не нужно доделать
панно?
– Нужно, но я бы с удовольствием поболтала с тобой… Ты ведь
постоянно то на пляже, то работаешь…
– А у тебя офигенный парень и стремительно растущая карьера, –
отвечаю я. Лола, наверное, самый занятой человек на свете. Когда не
погружена в редактуру своего нового графического романа «Майский Жук»
или не ездит на съемочную площадку, где экранизируют ее первую книгу,
«Рыбу
нибудь, куда вздумается студии или издательству ее отправить. – Я знала, что
ты сегодня весь день проработаешь, а вечер, наверное, захочешь провести с
Оливером, – сжав ее плечо, я добавляю: – И потом, чем еще заняться в такой
замечательный день, если не серфингом?
Он ухмыляется, держа чашку у губ.
– Даже не знаю… Ну там, сходить на свидание, не?
Фыркнув, я закрываю шкаф.
– Очень смешно.
– Лондон, – она толкает меня в бок с серьезным выражением лица.
– Лола, – вторю ей я.
– Оливер упоминал о друге, который скоро приезжает из Австралии.
Может, нам встретиться всем вместе? – она не поднимает взгляд, изображая
повышенный интерес к собственным ногтям. – Сходим в кино или что-то в
этом духе.
– Без вариантов, – говорю я. – Моя дорогая и любимая, мы говорили с
тобой на эту тему не меньше десятка раз.
Лола снова смущенно улыбается, и я со смехом выхожу из кухни. Но она
идет за мной по пятам.
– Ты не можешь винить меня за легкое беспокойство о тебе, – замечает
она. – Ты все время одна и…
Я беспечно отмахиваюсь от нее.
– И вообще-то, быть одной не значит быть одинокой, – потому что как бы
ни была привлекательна идея заняться с кем-нибудь сексом, вместе с ним
неизбежно приходит и куча проблем. У меня и без того достаточно людей
вокруг, что я еле успеваю общаться с Лолой и ее дружной и постоянно
увеличивающейся компанией, а также их половинками. Я еле выучила их
фамилии. – Тебе что, Харлоу шлет мысленные послания?
Лола хмурится, когда я наклоняюсь поцеловать ее в щеку.
– Не беспокойся обо мне, – говорю я и смотрю на часы. – Пойду, а то
через двадцать минут прилив.
***
После долго дня, проведенного в воде, я встаю за стойку бара у Фреда – в
местечке, практически всеми любовно прозванного «Царской Гончей»,
владелец которого Фред Фёрли – и повязываю фартук.
Банка с чаевыми наполнена чуть больше чем наполовину, и это означает,
что день в целом неплох, но и не настолько безумен, чтобы Фред взял еще
кого-нибудь в помощь. У одного конца стойки тихо сидит парочка с
полупустыми стаканами перед каждым. Они настолько погружены в
разговор, что едва поднимают головы, когда я подхожу ближе; и им
достаточно их напитков. Четыре женщины в возрасте сидят у другого конца.