Лукавый сексуальный лжец
Шрифт:
рта, говорит:
– Обожаю такой сок.
Блядский дьявол. Я в заднице.
Лучшее и худшее сейчас – это что я знаю: она не пытается флиртовать.
И не динамщица. Она просто такая и есть – по-настоящему забавная.
Отвожу взгляд от ее рта обратно к телевизору.
– Обычно я фанат яблочного сока, но люблю и разнообразие.
Мы молча входим в игру, выбираем себе Титанов и карту. Когда меня
отпускает
удивление легко. Мы просто проводим вместе время, иногда что-то говоря
друг другу, иногда нет – это ненапряжно в обоих случаях. Это все равно что
сидеть рядом с другом-парнем, которого при этом хочешь трахнуть.
Ой, погодите, нет!
Я стреляю не туда, и игра сбрасывается.
Лондон поворачивается ко мне с широкой улыбкой.
– В чем дело? Думала, ты натренировался.
– Просто одна шальная мысль – и я тут же стал недееспособным.
Покачав головой, она снова смотрит на экран.
– Только без подробностей.
Я снова загружаю карту, и на этот раз мы играем десять, двадцать,
тридцать минут. Время от времени сталкиваемся локтями, а Лондон
периодически запихивает в рот крекеры. Я тоже – целыми горстями в
перерывах между схватками. Я сильно улучшил свою игру с прошлого раза, и
от этого день становится еще прекрасней. Идея влюбиться в девушку,
играющую в видео-игры, лопающую крекеры, словно Коржик из «Улицы
Сезам», занимающуюся серфингом и работающую в баре звучит словно
воплощенная мужская фантазия, но не все так просто: я знаю, что Лондон
нужно большее. Эта моя жизнь – игры, бары, девушки – всего лишь
преходящий этап; и знаю, что мои ближайшие десять лет – даже этот год –
будут совсем другими. Через считанные месяцы я уеду в юридическую
школу, что вдалеке от семьи потребует от меня максимум ответственности и
выполнения обязательств. Но чего от жизни хочет Лондон?
Меня возвращает в реальность из этих нелепых рассуждений ее
ошибочный шаг – она нажимает на кнопку прыжка вместо выстрела – и ее
убивают.
– Черт! – кричит она и шлепает кулаком по подушке. – Да что за нахер!
Я поворачиваюсь к ней, радостно улыбаясь.
– Получается, я тебя сейчас сделал?
– Думаю, ты преувеличиваешь, – она смотрит на часы. – Мы играем
целых…
Перебиваю ее, придвинувшись ближе:
– Признайся, что задумалась о моем пенисе, ну давай.
Она швыряет в меня пустую коробку от сока, и ее глаза округляются,
когда я ловлю ее на подлете и бросаю ей в грудь.
Лондон бросается на меня, повалив на диван, и, взяв подушку, шлепает
меня ею по лицу. Ее заливистый хохот завораживает меня, и, совершенно не
готовый к ее нападению, кашляю от смеха и ее агрессивной щекотки.
Я пытаюсь стряхнуть ее с себя, все больше осознавая, что мы делаем –
боремся – и на что это похоже – на прелюдию во всей ее красе, дамы и
господа – и продолжаю сталкивать на диван, шлепая ее по рукам и щекоча ее
подмышками и между ребер, а другой рукой хватаю подушку позади нее и
запускаю ей в лицо.
Лондон сильно толкает меня и спихивает с дивана на пол, тут же
запрыгивает сверху и, пригвоздив, пускает в ход серьезные борцовские
приемы. Мы вопим и хохочем, кто-то сбросил пачку крекеров на пол, и они
хрустят под ее плечом, когда я, перевернувшись, меняюсь с ней местами и
нахожу место на ее талии, от щекотки которого она истерически взвывает.
Она отбрасывает мою руку, когда та приближается к ее груди, а я
реагирую на ее пронзительные вопли, как извращенец, наклонившись
вдохнуть ее запах в основании шеи.
Лондон визжит еще громче, и, жесть, кажется, я оглох. Одной рукой
прикрыв правое ухо, другой я стараюсь отражать ее неотступное нападение.
И тут до нас обоих одновременно доходит, что я практически лежу на
ней, устроившись между ее ног, и так же одновременно мы замираем. Я бы
слез с нее, если бы она не держала меня так крепко, схватившись кулаками за
футболку, и если бы не путешествовала взглядом по моему телу от живота до
лица.
Кажется, можно было досчитать до ста, прежде чем каждый из нас
сделал вдох.
Тут я чувствую, как она скользит ногами вверх по моим бедрам.
Чувствую, как ее тело сдается под моим, отчетливо ощущаю мягкое тепло
между ее ног. Лондон широко распахивает глаза, и я наблюдаю, как она
гуляет взглядом по моему лицу и останавливается на губах.
– Логан?
Она втягивает нижнюю губу в рот, чтобы сдержать улыбку,
Подаюсь бедрами вперед – совсем чуть-чуть, но все же достаточно,
чтобы сильнее почувствовать ее нежный жар. Ее взгляд тяжелеет, рот
приоткрывается, а по груди разливается румянец. А от одного ее сдавленного
вдоха я из полутвердого превращаюсь в отчаянно жаждущего ее.
– Люк.
– Блядь, – рычу я и, наклонившись, прижимаюсь ртом к ее шее, ритмично