Луна над Лионеей
Шрифт:
– Ясно, – машинально кивнула Настя, посмотрела, как Бернар помогает Амбер прийти в себя, и только потом поняла.
– Про ангела, который потерялся?
– Да, – Марина вздохнула, как будто набирая воздух перед нырком на глубину. – Когда творение мира было завершено, один из старших ангелов предстал перед Создателем и сказал ему: «Отец мой, долог был труд по сотворению этого мира, много сил и умения мы вложили в него. И теперь, когда наш труд наконец завершен, не позволишь ли ты мне ступить на эту землю и посмотреть на нее вблизи, увидеть горы и реки, вдохнуть
Марина замолчала и покосилась на Настю:
– Продолжать?
– А там еще долго?
– Не очень. Еще два раза по сто лет.
– Это недолго, – согласилась Настя. – Бернар, что у нас там с принцессой?
– Уже лучше, – отозвался Бернар. – Но все равно плохо.
– Рассказывай, – сказала Настя Марине.
Это был странный день, конечно же, не более странный, чем несколько предыдущих, но все-таки… Впору было поверить, что некто наверху, всесильный, но при этом очень въедливый и склонный к морализаторству, задался целью показать мне кое-какие непреложные истины. Показать, чтобы доказать. Не знаю, зачем это было нужно Ему или Им, но мне этот нравоучительный подзатыльник пришелся как раз вовремя: как только я была готова отчаяться и уверовать в свое полное бессилие спасти хоть что-то в этом невероятном хаосе, накрывшем нас неразрываемой сеткой, как вдруг, совершенно с неожиданной стороны, мне шепталось губами, которые даже и не понимали смысла произносимых слов:
– А еще можно вот так.
И действительно можно. Как только закрывалась одна дверь, тут же где-то открывалась другая, и даже не обязательно было знать местонахождение этой двери, нужно было просто верить в ее существование.
И тогда рано или поздно ты окажешься около этой двери, и если она высотой в полнеба, то где-то рядом будет лежать лестница, а если она будет величиной с мышиную норку, то в кармане отыщется уменьшающее печенье с надписью: «Съешь меня».
Это никакая не магия. Это просто порядок вещей, который становится очевиден, если протереть глаза, перестать вести счет собственным ошибкам и понять, что дороги созданы, чтобы по ним ходить, двери – чтобы их открывать, небо – чтобы летать, море – чтобы плавать…
Ангелы? Чтобы находить их и приводить в чувство.
Бернару не понравилось, что план изменился, но он не хотел ни минуты задерживаться во дворце, поэтому он кивнул. Марина тоже не возражала, и лишь Амбер, заметно протрезвевшая за последние полчаса, задавала вопросы:
– То есть ты останешься, а мы пойдем дальше сами по себе?
– Да, – сказала Настя.
– Потому что?..
– Потому что у меня здесь осталось еще одно важное дело.
– А не потому, что здесь безопаснее, чем там, куда ты нас отправляешь?
– Нет, не поэтому.
– Но там, внизу, – прислушалась Амбер. – Там ходят эти… И еще там стреляют.
– Эти тебя не тронут, они просто долбят пол в замке. А насчет стрельбы – это может быть только твой отец, или Смайли, или кто-то из охраны. Больше тут стрелять некому.
– Но в меня могут попасть случайно, – сказала Амбер.
– А тут на тебя случайно может упасть кирпич! А может, и неслучайно!
Амбер сделала обиженное лицо и стала спускаться по лестнице.
13
За дверью играла музыка, и этот возмутительный факт настолько завел Настю, что последние несколько метров она пронеслась свирепым ураганом, готовая выбить дверь ударом ноги. Ну или хотя бы попробовать это сделать.
Однако дверь оказалась незаперта.
– Вот ты где, – сказала Настя, переводя дух.
– Вот я где, – согласился Иннокентий.
– Мир летит к черту, а ты…
– Мир всегда это делает, – заметил Иннокентий. – И я уже тебе говорил: лучший способ встретить конец света – отползти в сторону и переждать. Чем я и занимаюсь.
– Тогда я должна тебя огорчить – ты отполз недостаточно далеко.
– Поясни.
– Королевский дворец стоит как раз на братской могиле демонов, а цель Леонарда – эту могилу раскопать, поэтому дворец скоро будет разрушен.
– Да, что-то такое я уже слышал. И Леонард сильно продвинулся в этом вопросе?
– Если бы ты выключил музыку, то услышал, как его люди орудуют ломами, кирками и лопатами.
– Хм, – Иннокентий нажал кнопку пульта дистанционного управления. – Не слышу, но верю. Ты выглядишь именно так, как и положено выглядеть принцессе, чей дворец разносят в пух и прах.
– Да, у меня был насыщенный событиями день, – согласилась Настя, невольно оглядывая себя и пытаясь наскоро отряхнуть грязь.
– То есть ты пришла, чтобы предложить мне перебраться в более безопасное место? Как это мило с твоей стороны.
– Пока мы отправляем всех в «Оверлук». А там посмотрим.
– «Оверлук» так «Оверлук», – Иннокентий был замечательно покладист и скор на сборы.
– Ты сегодня выглядишь как-то особенно, – сказал он в коридоре. – Воинственно.
– Сначала я оделась по-другому, но потом поняла, что на высоких каблуках и в длинной юбке не очень-то повоюешь.
– И с кем же ты воевала?
– Не я, Иннокентий, мы.
– Как скажешь.
– Мы воевали с армией Леонарда.
– Судя по всему, вы проиграли.
– Мы, по крайней мере, сражались, а ты просто сидел на диване.
– И в результате мы оба спасаемся бегством. Ты все-таки должна была послушать моего совета и не пытаться остановить Леонарда. Он – это неизбежность, которая сегодня называется Леонард, а вчера называлась Чингисханом, а до этого – Александром Великим…
– Неизбежность становится неизбежностью, когда ты примиряешься с ней. И не смей сравнивать Леонарда с Александром Великим, я смотрела фильм, он был очень даже ничего, никакого сравнения с Леонардом!