Лунная афера Гарри Поттера
Шрифт:
Невилл удивленно приподнял бровь.
— А как же Рон?
На лицо Поттера набежала тень. В углах губ залегли жесткие складки, губы скривились.
— Рон уже не тот… Это я был в Америке и ничего не знал. А он оставался в Лондоне и знал все с самого начала. Ладно, он не стал бороться с системой, но он даже мне весточки не послал. Его купили повышением по службе. Как я могу ему доверять? Я вообще ни кому из Уизли не могу доверять! — Поттер стукнул кулаком по столу. В его голосе были явно слышны пьяные нотки. — Они все знали, в чем причина болезни Лили-Луны, и что стало причиной её смерти. Знали и молчали.
Гарри вылил все остатки
— Я только после её смерти узнал, что дочка моя была зачата под действием приворотного. Такая беда не редкость при использовании этого яда. Шансов исцелить ребенка не было изначально. Понимаешь, Невилл! Она родилась обреченной из-за бесконечной глупости её матери. Я делал все что мог! Ты же помнишь? Ты тоже мне помогал тогда своим знанием трав. Но все было бесполезно. Четыре года! Всего четыре года прожил этот человечек. И только после смерти всплыла правда.
— Мы расстались молча. Она больше не была Джинни Поттер и могла делать все что угодно. А её семья может и дальше гордиться своей сплоченностью. Но без меня. А Рон… К черту Рона…
Невилл встал и молча ушел в кабинет. Вернулся он с бутылью, плотно оплетенной красным шнуром. С трудом вытащив пробку, Лонгботтом налил Поттеру полный бокал рубиновой жидкости. Себе плеснул совсем немного. Вернув пробку на место, он поднял свой бокал и сказал:
— Прошлое — прошло. Выводы ты сделал, живи дальше. Не надо страдать. Мерлин даст, у тебя скоро будет ребенок от любимой, преданной и по-настоящему любящей тебя женщины. И вот об этом и надо думать. Пей до дна.
Поттер подчинился. Напиток, который он выпил, с полным правом можно было назвать бальзамом. Взрыв ощущений вытеснил из головы все на свете. Гарри почувствовал себя обнаженным, парящим в невесомости. Весь мир был сферой вокруг него и готов был повиноваться его желаниям. Он протянул ладонь и в неё лег увесистый коричневый(1); шарик Луны, покрытый ноздреватой коркой кратеров. Поттер погладил его и отпустил. Он подумал о Гермионе и её пальцы тут же прошлись по его щеке, и он почувствовал на губах вкус её поцелуя. Прошлые боли и неудачи растаяли, как кусочки сахара в кипятке. Хотелось радоваться самому и дарить радость любимым и близким.
Постепенно чувство реальности вернулось. Но кусочек испытанной эйфории зацепился за душу, и Поттеру хотелось его сохранить. Не дать ему погаснуть. Невилл, видимо, точно понимая ощущения друга, затянул «Застольную гриффиндорскую», отбивая на столе ритм своими широкими ладонями. Ему в такт шлепал своими побегами нетрезвый кустарник. Скоро к ним присоединился и повеселевший Поттер, и ещё долго над хогвартскими теплицами разносились слова развеселой гриффиндорской песни.
Крикнул Годрик Салазару: «Мы тебя сильней!
Выкинь кубки! Выкинь кружки! В ведра нам налей.
Распахни пошире окна, двери все открой.
Львы сегодня всех прощают! Будет пир горой».
(1) О цвете лунной поверхности: http://leonidkonovalov.ru/meeting/moon/?ELEMENT_ID=392
Одна голова — хорошо…
— а
Пенные гребни по-зимнему неспокойного Северного моря бились о две огромные бетонные опоры старой, ещё времен войны с нацистами, артиллерийской платформы Рафс-Тауэр. Низкая облачность и мелкий дождик скрывали английские берега и вообще горизонт, и казалось, что бетонная конструкция одиноко стоит посреди водяной сферы. Холодный морской ветер и дождь упорно, но безуспешно пытались выстудить двух магов или помешать их беседе. Но чары надежно защищали их от воздушной стихии.
Гарри Поттер и Джон Добсон приветствовали аппарирующих на вертолетную площадку учеников третьего этапа курсов боевой подготовки. Те прибывали парами. Каждая пара принадлежала к одной ячейке организации и была одета в свой цвет, а на груди и спине бойцов красовались буквы α или β в зависимости от роли в спарке. Из соображений конспирации подлинные имена на занятиях произносить было запрещено. Поттер к ученикам, и они сами между собой употребляли в качестве обращения комбинацию цвета и буквы.
Встретив последнюю пару, Гарри ушел вниз под палубу, в учебные помещения, скрытые внутри северной опоры, а Джон направился в южную. В ней располагались лаборатория, жилые комнаты и кабинет, украшенный флагом, гербом и портретом Майкла Бейтса, принца-регента самопровозглашенного и почти никем не признанного княжества Силандия(1);. Этот был личный кабинет Добсона — мага-артефактора и, по совместительству, министра магии этого княжества. Собственно, все его министерство состояло из него самого и этого кабинета. Для формального обхода статута о секретности этого было достаточно. Ведь чем хороши писаные законы? Тем, что они всегда содержат множество дыр.
Статут секретности, призванный охранять мир магов от большого мира людей, строго регламентировал границы самоуправления магов, связывая их с границами государств. И поэтому в густонаселенной Европе почти невозможно было найти клочок земли, формально не подпадающий под контроль какого-либо магического правительства. А где контроль, там и вмешательство. А мафия Грейнджер вмешательства в свои дела не допускала. Но где же на территории Европы организовать учебно-тренировочный центр, в котором можно было бы безнаказанно и бесконтрольно отрабатывать все заклинания вплоть до непростительных? В принципе, леса Швабии или горы Балкан могли бы приютить людей Грейнджер. Можно было бы постоянно менять базирование и шифроваться от местной магической власти, но это был путь, чреватый конфликтам и кризисами. Гермиона Грейнджер нашла изящное решение проблемы и устроила базу под крышей микроскопического государства затерянного в водах северного моря.
По формальным признакам княжество вполне могло фигурировать как субъект магического права с момента организации на его территории органа самоуправления магов. Таковым и стало министерство из одного человека. Правда, для этого Джеку пришлось официально принять Силендское подданство. Но он к этому относился с изрядной долей юмора и даже перебрался жить на платформу, поближе к организованной им же лаборатории по изготовлению артефактов. И пока в северной опоре платформы Поттер учил своих подопечных быстрому и эффективному разрушению, в южной царило созидание.