Лунная афера Гарри Поттера

Воля Олег

Хорошо, что Гермиона уже успела успокоиться, пользуясь отработанной много лет назад методикой. Признание мужа не вывело её на новый виток возмущения, а только заставило с укором на него посмотреть.

— Нам подарен шанс начать то изменение магического мира, о котором мы мечтали, начиная с тех дней жизни вдвоем в палатке. Ты не хуже меня понимаешь, что магический мир скоро будет беззащитен перед миром магглов. Помнишь те исследования, которые по твоей просьбе провели ребята из Дурмстранга? О пределе необнаружимости их школы. Мы все тогда были шокированы тем, что у магглов уже есть карты местности, где нанесена школа. Пусть и сделанные не в оптическом диапазоне, а в других. И на них Дурмстранг видно. А потом этот эксперимент норвегов, которые простым рыбацким эхолотом преодолели фиделиус подводного дома самого Криса Олдена. Я ещё в аврорате слышал, что только в Британии маги столь сильно и принципиально отгораживаются от сотрудничества с правительствами магглов. А в других странах картина иная. Особенно в бывших сверхдержавах — России и США, где давление маггловских правительств на магов было огромно, и их вовлекали и будут вовлекать в дела своих государств. Уже недалек тот день, когда магглы смогут говорить с погрязшими в средневековье магами с позиции силы. И это будет скверный диалог.

Гарри помолчал. И взяв ладонь Гермионы в свои руки, продолжил.

— Дорогая! Маги уже не имеют ничего такого, аналога чего не было бы у магглов. А если у мага отнять палочку, то он чаще всего становится просто беспомощным и жалким. И одним из немногих реальных козырей остается способность аппарировать. Особенно сильным козырем эта способность станет, если маги смогут аппарировать на другие планеты. Магическое общество из отсталого изолята может превратиться в авангард человечества при освоении иных миров. Элитой. И первым шагом к установлению такого положения дел должен быть мой прыжок на Луну. После этого я смогу говорить о нашем будущем уже опираясь на международную известность, ибо моя слава победителя Волдеморта за пределы Британии практически не распространяется, а проблему надо решать одновременно на всем земном шаре.

— Да, это шумное шоу, и действительно с этого можно получить много текущей политической выгоды. Но отдаленные последствия существеннее, чем сиюминутные. И неудача, к которой надо отнести и отказ от аппарации на луну, нам будет стоить гораздо дороже, чем это можно себе представить сейчас. Так что… Выдаем нужду за добродетель и вперед к звездам!

Гермиона спрятала лицо на его груди, оплетая руками спину.

— Я понимаю, что это нужно сделать, но я очень боюсь. Что, если я не права? Что, если я не учла чего-то важного, связанного с условиями космоса? С чем-то, что не имеет аналогов на Земле. Что, если из за свой ошибки я потеряю тебя?

— Ты боишься за меня, я боюсь за тебя. Точнее за вас обоих, — Гарри улыбнулся и положил руку супруге на живот. — Это нормальный страх. Но невозможно спрятать друг друга в лакированную шкатулку. Нельзя отказаться от жизни и своей роли в ней. Ты не станешь домохозяйкой, а будешь продолжать свою деятельность даже из дома. И я не стану домоседом, даже если бы и хотел. Нам не уклониться от борьбы и риска. Но, по крайней мере, теперь решения мы принимаем сами.

* * *

Дорога в тысячу ли…

— начинается с подготовки.

Гермиона проснулась привычно рано. Не торопясь переходить от сна к бодрствованию, она поймала то пограничное состояние, в котором припомнила все, что снилось накануне пробуждения. Особого значения снам она не придавала, но подчинялась собственному однажды принятому решению разобраться в природе сновидений и выяснить, какая из многочисленных сновидческих теорий ближе к жизни. Выводы делать было рано, но фиксировать сны оказалось вполне интересным занятием. Подсознание очень причудливо откликалось на события текущего момента. Вот и этой ночью, в числе прочего, Гермионе снилось, что она уговаривает Луну Лавгуд назвать мозгошмыгом одно из инопланетных существ. Лунная афера Гарри уже прочно поселилась в её подсознании. Следовало безотлагательно заняться проработкой деталей этого мероприятия и обеспечить максимальные шансы на благополучное завершение очередного приключения.

Выскользнув из сонных объятий мужа, она оделась в домашнее и вышла в коридор, намереваясь спуститься в свой кабинет, расположенный на втором этаже особняка Блеков. Когда за ней закрылась дверь спальни, и она сделала несколько шагов, сильный порыв ветра прошелся по коридору, и одновременно с этим стало беспросветно темно. На кончике волшебной палочки, мгновенно появившейся в руке, зажегся огонек люмоса. Но мрак, окруживший её, отнюдь не рассеялся. Мрак не был следствием отсутствия света, его порождало облако мельчайших частичек, в которых тонул свет светильников на стенах. У Гермионы мелькнула мысль: «Порошок перуанской тьмы». Но чары, ранее помогавшие отменить эффект порошка, не подействовали. Плотная клубящаяся темнота отказывалась исчезать.

«Ну что ж. Не помогает магия, поможет физика»

Палочка Гермионы начала описывать круги, постепенно ускоряясь. Подчиняясь магии, воздух перед волшебницей начал вращаться как чай в стакане от помешиваний ложечкой. Через некоторое время движение воздуха приобрело силу маленького смерча, срывающего со своего места все легкое и плохо закрепленное. Середина уплотнилась. Черный хобот рукотворного торнадо упирался не в землю, как его природные аналоги, а в палочку волшебницы. Другое заклинание, и вот весь центр вихря с хлопком исчез, а воздух остановился, раскидав по коридору сорванные с мест предметы.

Мрак не исчез полностью, но стал прозрачным, настенные светильники уже вполне справлялись, тускло освещая коридор и лестницу. Кинув на себя чары ночного зрения и, на всякий случай, чары головного пузыря, Гермиона осторожно двинулась к ведущим вниз ступеням, выбрасывая по ходу движения маленькие шарики люмоса. Она начала спускаться в гостиную, и в этот момент лестница под её ногами исчезла. Падение длилось долю секунды. Взмах палочки — невербальное заклятие подхватило её и, затормозив, начало плавно опускать. Мрака внизу было меньше чем наверху, и можно было беспрепятственно разглядеть обстановку комнаты.

Еще до того как ноги Гермионы коснулись пола, она заметила в гостиной небольшие изменения. Медвежья шкура, лежавшая в центре гостиной, была сдвинута, а вокруг стола стояло два лишних стула. Не дожидаясь окончательного приземления, Грейнджер прервала чары и тут же послала «ступефай» в шкуру и укрылась щитом. Как оказалось вовремя. Щит погасил два красных луча, прилетевших со стороны стола, и ещё один, вылетевший из темного зева камина. Нападающие лишились маскировки и оказались маленькими странно одетыми карликами с посохами и в носатых масках. Они непрерывно обстреливали щит Гермионы с не давая ей ни секунды на контратаку. Четвертый карлик оглушенным лежал на шкуре.

Мгновенно оценив обстановку, Гермиона, удерживая щит, прыжком сократила дистанцию и, что есть силы, засадила ногой в пах одного из нападавших. Выронив посох, карлик отлетел к стене и, шипя, скорчился от боли. Его товарищ, не прекращая метать заклятия, выхватил из-за пазухи топор, но не успел даже замахнуться. Резко выброшенная в его сторону ладонь Гермионы послала в него заклинание отталкивания и второй нападающий впечатался в стену, по которой сполз на пол и замер. С началом беременности у Гермионы стали особенно хорошо получаться беспалочковые чары.