Лунная миля
Шрифт:
— Ефим звонит, — сказал я.
Дре выпрямился на диване.
— Он у меня.
— Что?
— Крест. — Он ухмыльнулся, как мальчишка. Полез к себе под футболку и вытянул кожаный шнур, на котором болтался толстый крест черного цвета. — Он у меня, детка. Можешь сказать Ефиму…
Я жестом велел ему замолчать и поднес телефон к уху.
— Привет, Патрик, паскуда.
Я улыбнулся:
— Привет, Ефим.
— Молодец я, да? Запомнил твою «паскуду».
—
— Крест нашел?
Крест висел на груди у Дре. Черный, размером с мою ладонь.
— У меня твой крест.
Дре поднял вверх два оттопыренных больших пальца и расплылся в идиотической улыбке.
— Когда встретимся? Езжай в Грейт-Вудс.
— Куда?
— В Грейт-Вудс, говорю. Он же Твитер-сентер. Погоди секунду. — Я слышал, как он накрыл трубку ладонью и с кем-то заговорил. — Мне тут сказали, он больше не называется Грейт-Вудс или Твитер-сентер. Теперь он называется… Чего? Подожди секунду, Патрик.
— Комкаст-сентер, — сказал я.
— Он теперь называется Комкаст-сентер, — сказал Ефим. — Знаешь, где это?
— Знаю. Сейчас он закрыт. Не сезон.
— Поэтому нам никто не помешает. Поезжай к восточным воротам. Там будет вход. Встретимся около главной сцены.
— Когда?
— Через четыре часа. Захвати крест.
— А ты захвати Софи.
— Значит, ты и младенца принесешь?
— Пока что у меня на руках только крест.
— Говенная сделка получается, чувак.
— Другой не будет. Если хочешь, чтобы к вечеру субботы у Кирилла был крест…
— Тогда доктора привози.
Я посмотрел на Дре. Он то и дело сам себе улыбался и подхихикивал. Явно без медикаментов тут не обошлось.
— А кто сказал, что я знаю, где он?
Ефим вздохнул:
— Ты слишком умный, чтобы не знать, что мы знаем больше, чем говорим, что знаем.
Мне понадобилось не меньше секунды, чтобы постичь смысл произнесенных им слов.
— Мы?
— Я. Павел. Мы. А ты — часть плана, про который тебе пока знать не обязательно.
— Да неужели?
— Ага. Я играю в ее игру, а ты играешь в мою. Привози доктора.
— Зачем?
— Хочу ему кое-что сообщить. Лично.
— Мм… — протянул я. — Не уверен, что мне это нравится.
— Чувак, не беспокойся. Убивать его я не буду. Он мне нужен. Просто хочу ему лично объяснить, что мне очень хочется, чтобы он вернулся на работу. Так что захвати его с собой.
— Я у него спрошу.
— О’кей, — сказал Ефим. — До скорого. — И положил трубку.
Дре убрал крест назад под свитер, но я успел его рассмотреть. Попадись он мне в антикварной лавке, я предположил бы, что цена ему — пятьдесят долларов, не больше. Крест был из черного оникса, православный, с надписями на латыни сверху и снизу. В центре, над небольшим выступом, очевидно символизировавшим Голгофу, был выгравирован еще один крест с копьем и губкой.
— Что-то этот крест не похож на вещь, ради которой убили столько народу, — сказал Дре, запихивая крест под футболку.
— Большинство вещей, ради которых люди готовы убивать друг друга, выглядит не слишком впечатляюще.
— Но только не для тех, кто совершает эти убийства.
Я протянул руку:
— Почему бы тебе не отдать его мне?
Он улыбнулся во весь рот:
— Хрена лысого.
— Я серьезно.
— И я серьезно. — Он выпучил на меня глаза.
— Я не шучу. Я заберу его и обменяю. Какой тебе смысл рисковать своей задницей, особенно с такими типами, Дре?
Его улыбка стала еще шире.
— Ищи дураков. Можешь сколько хочешь строить из себя рыцаря в сияющих доспехах. Я на такие штучки не ведусь. Ты такой же, как все. Только и ждешь, как бы захапать крест себе. Он стоит столько же, сколько картины Ван Гога. Ты подумаешь, что надо быпоступить по справедливости, а потом будешь прикидывать, кому бы его толкнуть.
— А что же тогда ты сам не подсуетился?
— В смысле?
— Почему, говорю, ты сам его не продал?
— Потому что не знаю ни одного скупщика краденого. Я — просто картежник, сидящий на колесах, а не Вэл Килмер из «Схватки». Первый же человек, которому я покажу этот крест, застрелит меня, не успею я повернуться к нему спиной. А ты, держу пари, знаешь нужных людей. Знаешь, кому из уголовников можно доверять. Если бы ты смог, уже был бы на полпути к Мексике вместе с этой штуковиной.
— Ладно.
— Не верю я в твое бескорыстие.
— Ясное дело, не веришь, — сказал я. — Жалость какая. Только позволь поинтересоваться. Почему это Ефим все про нас знает, только не может нас найти?
— А что он про нас знает?
— Знает, что мы сейчас вместе. Он даже сказал, что игру завела Аманда, а мы все в нее играем.
— А ты еще сомневался?
Час спустя мы собирались отправиться в Комкаст-сентер в Мэнсфилде. Пока мы шли к «саабу» Дре, он снял с брелока ключ от машины и протянул его мне.
— Машина-то твоя, — сказал я.
— Учитывая, сколько я сегодня принял, вряд ли ты станешь настаивать, чтобы за рулем сидел я.