Лунная радуга. Чердак Вселенной. Акванавты

Павлов Сергей Иванович

Калантаров поднялся на ноги, крякнул, потер бедро.

– Порядок, – сказал он, странно улыбаясь. – Между прочим, я впервые побывал в гиперпространстве…

– Между прочим, я тоже, – сказал Глеб. – И знаете ли, меня это как-то не восхитило.

Он вскочил. Проверяя ноги, сделал несколько приседаний. Пощупал грудь, плечи и спину, решил, что с такими ушибами жить еще можно, крикнул наверх:

– Эй там, на мостике! Покажите нам место, где шлепнулась обезьяна.

– Примерно тут же, – пробасил Горелов.

– Нет! – спохватился Карлсон. – Я видел! Гораздо левее! – Он быстро спустился с мостика и показал где.

Глеб измерил расстояние шагами. Разница была солидная: между точками первого ТР-финиша и второго он насчитал пять с половиной шагов.

– Ну вот, – сказал он Калантарову.
– Неплохо было бы выпить лимонного сока, но в продовольственный склад нас теперь, конечно, не пустят. Из соображений предосторожности. Скверно… Я и не знал, что гиперпространство так неприятно сушит во рту.

Со стороны могло показаться, будто бы Калантаров внимательно слушает собеседника.

– Нас ждут в диспетчерской, – тихо напомнил Глеб.

– М-да, – пробормотал Калантаров. Взглянув на часы, поднял брови, повертел головой. – М-м… всегда забываю, где тут выход на лифт.

Путь наверх проделали молча. Глеб усталости не чувствовал, но разговаривать не хотелось. Сама по себе транспозитация не произвела на него особого впечатления, и он не совсем понимал наивную взволнованность Калантарова: на физиономии сего ученого мужа, ранее являвшего собой образец солидности и хладнокровия, легко можно было прочесть плохо скрытую ошеломленность. В другое время это позабавило бы Глеба, но сейчас он подумал об Астре, и сразу же возникло тягостное ощущение неуверенности, если не сказать – досады. Обстоятельства требуют как можно быстрее разделаться с ТР-запуском, который нужен только для «просто Федота», и вот

– поди ж ты! – среди ТР-летчиков оказалась именно Астра… Ни встретиться, ни поговорить нормально не сумели. Все вышло как-то глупо и бестолково.

У входа в кольцевой туннель шеф обрел наконец свою обычную самоуверенность.

– Как настроение, оператор? – спросил он, останавливая Глеба за рукав.

– Конечно, сегодняшний ТР-запуск – это своего рода формальность, однако нужно, чтоб все без сучка и задоринки, с минимальным расходом энергии. Для представителя техбюро расход энергии – особая статья, и с этим надо считаться. Многое зависит от тебя.

– Я бы сказал, что многое еще зависит от эр-эффекта.

– На стартовой тяге эффект не наблюдался ни разу.

Глеб усмехнулся. Аргумент шефа был явно слабоват, хотя какие-нибудь полчаса назад показался бы Глебу решающим.

– Мы имеем дело со спорадической эр-позитацией, – напомнил Глеб. – Нужно ли…

– Нет, – перебил Калантаров. – Просто нужна рабочая гипотеза абсолютно нового направления. Направления, которого не коснулся Топаллер.

«Странно, – с удивлением подумал Глеб. – Либо шеф считает меня скудоумным, либо не доверяет самому себе. Или то и другое вместе. Нет, решительно мы перестали понимать друг друга с полуслова!..»

– Согласен. Что за гипотезу предлагаете вы?

– Выбор невелик, – уклончиво ответил Калантаров. – Ну, скажем, все чудеса можно было бы объяснить «вязкостью» гиперпространства – правда, с великой натяжкой. Или, скажем, математическим опусом…

– …Или тем, что где-то в глубинах галактики работает чужая ТР-установка.

Калантаров медленно поднял на собеседника изучающий взгляд.

– Я сказал это, чтобы доставить вам удовольствие, – устало пояснил Глеб. – Могу добавить, что о ТР-установке внеземного происхождения я догадался несколько раньше. Но это была неимоверно фантастическая мысль, и к ней надо было привыкнуть. Однако кувырок в вакуум-створ убедил меня окончательно. Я понял, что это – попытка межзвездного ТР-перехвата. Я даже понял, почему перехват не удался.

– Почему? – спросил Калантаров.

– Недостаток энергетической мощности и очень размытая фокусировка чужого эр-поля.

– Видимо, так… – Калантаров вздохнул, озабоченно пошевелил губами. – Кстати, тебя по-прежнему одолевает искушение слетать на Землю? Я имею в виду отпуск, который давно тебе обещал.

– Который давно мне положен. – Глеб тоже вздохнул. – Ну какой теперь отпуск? Меня одолевает искушение заняться наконец стоящим делом. Я имею в виду межзвездную транспозитацию.

– Тс-с-с!.. – Калантаров предупреждающе поднял палец. – Пока это только наша гипотеза.

– Вот как? – удивился Глеб. – Снимите брюки и взгляните на синяки, которые оставила эта гипотеза на ваших начальственных бедрах.

В кольцевом туннеле было по-прежнему светло, пустынно и тихо. Глеб поймал себя на том, что невольно вслушивается в эту тишину и что теперь она ему кажется тягостной и тревожной… Калантаров молчал и тоже будто прислушивался. После сегодняшних событий даже легкий шорох шагов воспринимался как нечто кощунственное. Горячка первых минут удивления миновала, и теперь значительность этих событий предстала перед Глебом и Калантаровым, что называется, во весь свой головокружительный рост…

Не сговариваясь, они прошли мимо двери диспетчерской, чтобы снова увидеть тот самый участок туннеля, откуда так неожиданно провалились сквозь гиперпространство в вакуум-створ. Хотя понимали, что ничего нового там не увидят наверняка.

Но странное дело: как только выяснилось, что ничего нового на этом месте действительно нет, каждый из них какое-то время старательно прятал глаза. Чтобы не выдавать своего разочарования. Постояли, разглядывая стены и потолок.

– По-моему, здесь чувствуется запах озона, – не совсем уверенно произнес Калантаров. – Ты не находишь?

Глеб несколько раз втянул воздух носом.

– Не нахожу. Вам, наверное, показалось. И потом здесь был бы гораздо уместнее запах серы.

– С какой это стати? – рассеянно осведомился шеф.

– По свидетельству средневековых очевидцев, все известные в те времена случаи транспозитации непременно сопровождались запахом серы.

Со стороны центрального входа послышались шаги. Шагали несколько человек, и Глеб уже знал, кто именно, хотя людей еще не было видно за выпуклым поворотом черной стены.