Лунная ведьма
Шрифт:
— Да, — тихо подтвердила Айседора.
— И скучаешь.
Айседора застыла, будто собираясь с силами.
— Да.
— Все мужчины почти одинаковы, — уверенно заявила Лиана. — Выбери другого.
Айседора резко вскинула голову и впилась в Лиану взглядом. По крайней мере в темных глазах ведьмы появилось что-то, помимо печали. Гнев лучше горя. Сильнее и глубже.
— У меня нет желания искать другого.
— Глупости, — ответила Лиана. Приглушённо, но достаточно громко, чтобы Айседора чётко расслышала слова.
— Если бы умер император, вы бы его вот так беззаботно заменили?
Неожиданно
— Да, если бы захотела.
— Это не так-то просто, — мягко сказала Айседора.
— Наверное, нет. Но возможно.
Айседора упрямо покачала головой.
— На третьем уровне живёт много мужчин, обученных доставлять удовольствие всевозможными способами. Любой из них способен заставить тебя забыть давно почившего мужа.
— Я не хочу забывать, — прошептала Айседора.
— Тогда вызови кого-нибудь из них в темноте, закрой глаза и представь, будто это он дарит тебе удовольствие.
Айседора удивлённо распахнула глаза.
— Разве такое возможно?
— Конечно, возможно. Я и сама так делала. — Много раз. Разумеется, до того, как Себастьен взял её в жены, до того, как запретил всем остальным к ней прикасаться, до того, как она призналась самой себе в любви к нему.
— Я лучше умру.
Лиана медленно встала. Её живот увеличивался с тревожной скоростью, и теперь она всегда старалась двигаться крайне осторожно. До родов оставалось ещё несколько месяцев, и всё же ребёнок рос с каждым днем. Недавно императрица начала беспокоиться о том, как справится с задачей вытолкнуть его из своего тела.
— Глупости, — сердито отрезала Лиана. — Надо бы послать тебя на третий уровень для надлежащего обучения и не слушать протесты. Один день с мастерами, и ты выбросишь из головы романтичные бредни, мешающие жить полной жизнью.
— Если какой-нибудь мужчина до меня дотронется, то больше уже никогда не сможет прикоснуться ни к одной женщине.
Это было твёрдое обещание, клятва, которую Айседора не побоялась бы сдержать.
Лиана принялась изучающе разглядывать ведьму, которая вскочила на ноги, вспомнив, что не должна сидеть, когда императрица стоит. Но такие глупости Лиану не волновали. Истинная власть делала все эти мелочи ничего незначащими. А власть у неё теперь была. Себастьен прислушивался к ней, министры уважали, и даже жрецы больше не отваживались оскорблять в присутствии императора.
Но Лиана ещё не придумала, как покончить с Нэликом. Её постоянно окружали стражи и слуги, ни на минуту не оставляя в одиночестве, чем мешали составить и осуществить план.
— Борс обвинил тебя в убийстве, — прямо начала Лиана.
Айседора вздрогнула, но не отвернулась и не отвела взгляд.
— Он соврал?
— Нет, — тихо ответила ведьма.
— Мне и самой доводилось убивать мужчин, которые заслужили смерти, — призналась Лиана. — Это неприятно, но порой просто необходимо.
Айседора посмотрела на окно с таким видом, будто желала сбежать от этого разговора любым доступным способом.
— Есть один человек, — Лиана подошла к Айседоре поближе и понизила голос. — Он злоупотребил своей властью, и от его рук пострадало много молодых девочек. Прикрываясь одеждой жреца, он совершает поступки, на которые никогда не пошёл бы ни один праведный человек.
Айседора уже качала головой.
— Я больше не стану убивать, если именно об этом вы меня просите.
— Я твоя императрица, — спокойно напомнила Лиана.
— Накажите меня, если нужно, или казните, но я больше никого не убью.
Лиана запрокинула голову и вгляделась в бледное лицо Айседоры.
— Ты наделена огромным могуществом. Разве ты не считаешь, что сильные обязаны защищать слабых?
Ведьма слегка вздрогнула.
— Считаю.
— Этот жрец обольстил молоденькую девочку. Возможно, даже изнасиловал. Я так и не сумела вытянуть из неё подробности.
— А вдруг эта ваша девочка сама проявила недальновидность, и жрец виновен лишь в том, что нарушил обет безбрачия.
— Эта моя девочка, как ты её называешь, может быть виновной в чем угодно, однако это не отменяет злодеяний жреца. Узнав, что она понесла ребёнка, он бросил любовницу в подземелье, где Риона родила среди нечистот и смерти. На тринадцатый уровень, — пояснила она. — Возможно, ты слышала, как испуганно люди упоминают о том месте.
Ведьма подняла голову и впилась в императрицу взглядом.
— Она не первая, с кем он так поступил, — добавила Лиана.
Айседора продолжала сверлить её взглядом, и Лиана позволила себе несколько мгновений ответного любопытства. Конечно, ведьма прекрасно знала, насколько нелегко порой восстанавливать справедливость. Мир нуждался в сильных мужчинах... и женщинах... чтобы вершить правосудие.
— Вряд ли имеет какое-то значение, как я распоряжусь оставшимися мне днями жизни, — вяло отозвалась Айседора. — Что я должна сделать, миледи?
Тело Жульетт звенело от силы. Теперь вместо страха её переполняло воодушевление. Она не жила, пока не дала клятву и окончательно не превратилась в энвинку. Не ведала настоящей радости, пока не отыскала потаённую часть себя.
Она посмотрела на Рина и улыбнулась, однако торжественное выражение его лица не смягчилось. Неудивительно, что он разозлился на предложение избавиться от волка. Цвета вокруг стали ярче, запахи городских садов слаще, и Жульетт чувствовала себя бодрее, чем когда-либо прежде. Среди прочих запахов, до неё доносился дразнящий и манящий аромат Рина, такой родной и принадлежащий ей. Рин всё время был прав. Она осознала свою животную сущность и связь с землёй, поняла, что является её неотъемлемой частью. И это казалось замечательным.
А любовь... В мире было так много любви, Жульетт чувствовала её и в себе, когда смотрела на Рина. Нет, она ещё не любила его, но полюбит.
Ей хотелось выпустить свои способности на волю, разрушить выстроенный при помощи Рина барьер. Если она поддастся искушению и сделает так, то наконец узнает полную меру собственных возможностей. В прошлом, от прикосновений к людям ей открывались их мысли и намерения. Иногда, сосредоточившись, удавалось выяснить, в безопасности ли её сестры. Всю жизнь Жульетт почти не контролировала свой дар, а теперь он возрос до новых и, возможно, даже устрашающих высот. Справится ли она? Или же её опасения оправдаются, и она погибнет? Новоиспечённая королева не хотела выяснять это здесь и сейчас. Не перед столькими свидетелями.