Лунная ведьма
Шрифт:
Среди тех мужчин находился брат Рина. Он не сопровождал их в первую ночь. За минувшие трое суток стражи менялись, чтобы каждый из них мог хотя бы одну ночь побегать необременённым обязанностью охранять королеву.
Они направились в сторону дома, и едва Жульетт обратила взгляд за пределы своего ближайшего окружения, как увидела, что остальные мужчины также идут к Городу. Некоторые из них устали, другие лучились воодушевлением. Все они, подобно Жульетт, выпустили своего волка.
Она не единожды пыталась взять Рина за руку, но каждый раз
Рин не собирался оставаться. Не собирался становиться супругом королевы. Бесполезным, ничтожным и безголосым. Он планировал уехать, как только убедится, что Жульетт чувствует себя вполне уверенно. Решил убежать от Города, от семьи и дома. И самое главное — убежать от неё.
Они вошли в город, оживившийся при возвращении энвинцев. Пока Жульетт шагала по улице в окружении полуодетых солдат и своего упрямого супруга, люди останавливались, чтобы поклониться, улыбались ей и шептали поздравления, но мысли Жульетт занимали другие вещи, точнее сказать, их занимал Рин. Он собирался доставить её во дворец и сбежать. В холмы, подальше от неё и претившей ему жизни.
Когда они достигли ступеней дворца, Рин остановился. Жульетт заранее почувствовала, как он отдаляется, тоже остановилась и повернулась к нему лицом. Она не хотела отдавать приказы, но ещё больше боялась потерять Рина. Ей так и не представилась возможность рассказать ему о своих чувствах.
— Ты говорил, что обязан исполнить любую мою просьбу.
— Да, — глухо подтвердил он.
Жульетт глубоко вздохнула и вздёрнула подбородок. Она была королевой и энвинкой и в этот миг ощущала полную силу своей подлинной сущности.
— Не уходи.
Когда Себастьен вошёл в спальню, Лиана, несмотря на поздний час, ещё не спала. Он встречался со своим новым министром обороны — генералом Хэншем Мэслином. Но Лиану не интересовал генерал, столь же напыщенный, как большинство старых жрецов, и всегда смотревший на императрицу с долей презрения. Хорошо, что она никогда не спала с ним будучи наложницей.
Себастьен удивился, застав жену бодрствующей, но улыбнулся. Когда она не улыбнулась в ответ, он подошёл к кровати и сел рядом с женой.
— Что случилось?
Ей на глаза непроизвольно навернулись слезы, однако она собралась силами и не заплакала.
— Сегодня меня обследовали Айседора с Джедрой. Уложили на стол, бормотали непонятные слова и раскачивали над животом странный маятник.
— Если они тебя напугали, я убью их обеих, — весьма серьёзно заявил Себестиен.
— Нет, — она положила руку поверх его. — Просто... по их словам, что-то идёт не так. Они опасаются, как бы роды не начались раньше времени.
Она увидела в глазах Себастьена тот же страх, который чувствовала сама. Им нельзя потерять этого ребёнка, потому что другого никогда не будет. Ни у одного из них.
— Мне запретили заниматься сексом, пока не родится ребёнок, — сказала она, слегка вздёргивая подбородок, чтобы выглядеть сильной, и тихо добавила: — Я должна лежать в кровати большую часть дня, можно только немного гулять по утрам. Айседора сказала, никаких волнений.
— И все? — Себастьен наклонился вперед и поцеловал её в лоб.
— Все? — Лиана резко села. — Четыре месяца, Себастьен. Четыре! Ты же четыре дня не можешь обойтись без... — она замолчала. Он явно удивился, причём сильно. — Я могу удовлетворять твои потребности другими способами, — предложила она. — Если мы проявим осторожность, и я не стану перенапрягаться...
— Не говори глупости.
Конечно, такой план ему не подходит. Ему, разумеется, не понравится отсутствие физического напряжения и необходимость осторожничать.
— Прекрасно. Только будь осмотрителен, — сказала она. — Ты уже достаточно ставил меня в неловкое положение. Я не хочу видеть женщин с третьего уровня или слышать о них. Будет несложно оборудовать отдельную спальню здесь или на третьем уровне для твоих...
Себастьен заставил её замолчать поцелуем. Глубоким и неожиданно нежным, с лёгким касанием языка. Когда-то император вообще не целовался, и она не подозревала, насколько любит такие ласки...
Он медленно отстранился и, прищурившись, заявил:
— Не будет никакой отдельной спальни.
Она стряхнула дразнящее тепло его поцелуя.
— Если ты ожидаешь, что я, как послушная императрица, поковыляю вниз и переселюсь на пятый уровень...
— Я не ожидаю, что ты куда-либо поковыляешь, — сказал Себестиен, опустив руку на её раздувшийся живот. Она знала, что тот слишком велик для пяти месяцев. Айседора уже выразила своё беспокойство по этому поводу.
Муж лёг рядом, так и не отведя руку, его дыхание ерошило ей волосы.
— Не будет никакого ковыляния, никакой отдельной комнаты, и ни одна женщина с третьего уровня не займёт твоё место в моей кровати. Если нужно потерпеть, мы потерпим вместе.
— Не шути со мной, Себастьен, — резко сказала она.
— Поверь, я никогда не стал бы подшучивать над необходимостью провести четыре месяца без секса. В этом нет ничего смешного.
Лиана засмеялась. Всего миг назад ей было совсем не весело, и вот теперь она громко хохотала, положив ладонь на руку Себастьена.
— Кажется, мы согласились, что это не смешно, — сухо заметил Себастьен.
Лиана прижалась к мужу.
— Я люблю тебя, — порывисто призналась она, не успев подумать.
На мгновение в спальне повисла звенящая тишина, и Лиана пожалела, что не может забрать слова обратно. Себастьен, наверняка, увидит в них лишь столь нетерпимую им слабость. И тут он сказал:
— Думаю, я тоже тебя люблю, раз уж решился на четырёхмесячный целибат.
— Пятимесячный, — прошептала Лиана. — Ещё несколько недель после рождения...