Лунное искушение
Шрифт:
– Мне нужно вернуться к…
– Созерцанию духовки?
Плечи ее поникли.
– На самом деле мне нужно закончить с картошкой. Так что, если ты меня извинишь. – Она начала разворачиваться, молясь, чтобы он просто ушел.
– И это все, что ты можешь сказать? Потому что мне есть много о чем поведать, – продолжил он. – Думал, пройдет миллион лет, а я так и не увижу тебя тут больше.
Никки выпрямила спину, будто вместо позвоночника ей вставили стальной прут. О боже. Горло сжал спазм.
– Нам нужно поговорить.
– Нет,
– Чушь собачья, – выпалил он, и голос его раздался настолько близко, что она инстинктивно развернулась к нему.
Гейб теперь стоял у края массивного кухонного острова, всего в паре шагов от нее. Она отступила, упершись спиной в стол. Сердце быстро билось, а взгляд метнулся к двери.
– Никто сюда не придет, – сказал он, будто прочитав ее мысли. Она перевела взгляд на него. – Дев в своем кабинете на втором этаже, у него встреча, а твой отец – снаружи, с садовником. Никто нас не услышит.
Странная смесь чувств охватила ее. Холод побежал по спине. А по коже заплясала мелкая горячая дрожь.
Гейб подходил все ближе, не останавливаясь до тех пор, пока не очутился прямо перед ней, всего в нескольких сантиметрах. Она вдохнула, уловив морозный, свежий запах его туалетной воды. Аромат напомнил ей о грозе, о той ночи.
Это было последнее, о чем хотелось вспоминать.
Как и брат, он на голову выше нее, так что теперь Никки смотрела прямо на его грудь. Слава богу, на нем рубашка.
– Я не хочу говорить, – с трудом выдавила она.
– Я хочу.
– Гейб…
– Ты должна мне это.
Девушка сжала губы. Он прав. Она должна ему этот разговор.
– Окей.
Повисла еще одна долгая пауза, а потом он спросил так тихо, что она не была уверена, правильно ли его расслышала.
– Я обидел тебя той ночью?
Глава 4
– Что? – Она потеряла дар речи.
Гейб пристально смотрел на нее.
– Я видел простыни после того, как ты ушла. На них были алые пятна.
О боже, кровь отлила от ее лица, а потом снова ударила в голову так быстро, что она испугалась, не случится ли с ней удар. В тот момент это казалось вполне возможным.
– Я обидел тебя? – снова требовательно спросил он.
– Нет. – Она говорила правду. Почти. Никки почувствовала боль, но, насколько она знала, в первый раз и должно быть так.
Что-то похожее на облегчение мелькнуло на его лице, когда он на мгновение закрыл глаза.
Она прерывисто вздохнула.
– Просто, ну, ты знаешь…
– Нет. – Облегчение сменилось гневом. – Я не знаю, Ник.
Правда? Она отвела взгляд, повторяя себе, что уже взрослая и может выдержать этот разговор, потому что Гейб прав. Она должна ему это.
– Я была девственницей…
– Да, я как бы догадался об этом, – жестко оборвал он. – Кажется, крови было больше, чем следовало. С другой стороны, никогда не имел привычки трахать девственниц, так что в этой области у меня мало опыта.
Никки вздрогнула. Конечно, за ним не водилось таких привычек. Гейб был хорошим парнем. Одним из лучших.
– Не знаю, что ответить, но ты меня не обижал.
– Не верю в это ни одну, мать его, секунду.
Она подняла глаза и попыталась сфокусироваться на его плече.
– Ты не обидел меня, Гейб.
Он склонил голову, упершись руками в стол позади нее, по обе стороны от ее бедер. Она оказалась в ловушке.
– Я немногое помню о той ночи, – начал он.
Никки снова вздрогнула, потому что она о той ночи помнила все. Все. И это был удар под дых. Она так хотела этого, а он даже не помнил ни о чем.
Не понимал, что это была она.
– Только отдельные фрагменты, – продолжил он. – Но я чертовски уверен в том, что обращался с тобой не так, как обращаются с женщиной, у которой никогда не было секса.
И это тоже правда. Гейб не сдерживался, и все случилось по меньшей мере жестко.
– Еще помню обломки и кровь. Я сразу подумал, не обидел ли тебя.
Она покачала головой.
– Ты не обидел. – Ее взгляд упал на костяшки пальцев его правой руки, побелевшие от того, как сильно он вцепился в столешницу. – Гейб, мне так…
– Жаль? – тихо предположил он. – Ты что, серьезно собираешься извиняться передо мной?
– Ну да. Я ведь извинялась перед тобой тем утром. Многословно, если мне не изменяет память…
– О, это я помню. – Его глаза блестели словно лед. – Но не уверен, насколько извинения уместны в такой ситуации.
Они и не были уместны. Совсем нет.
– Но я это сделала. – Она заставила себя посмотреть ему в глаза. – Мне жаль. Ты понятия не имеешь, как мне жаль.
Ничто в его виде не смягчилось. Хотя она не ожидала, что извинения помогут.
– Ты хотя бы представляешь, как плохо все могло кончиться?
– Я…
– Нет, – отрезал он, и Никки замолчала, – ты не дала мне возможности сказать тебе ни слова. За все четыре года. Ни когда я пытался звонить тебе. Ни когда пытался убедиться, что, мать твою, не обидел тебя. Ты исчезла, уехав в колледж. Исчезла с лица планеты и больше не появлялась.
– Разве ты не этого хотел? – спросила она. – Потому что я практически уверена, что тем утром ты сказал, что никогда больше не хочешь видеть мое «гребаное лицо». – Ком в горле стал больше. Даже думать о том, как он смотрел на нее, какое крайнее отвращение выражало его лицо, было все еще больно. – Я помню, ты это произнес.