Лунное золото Революции
Шрифт:
Двухчасовые вахты тасовали наблюдателей как карты в колоде. Чтоб наверняка не упустить большевиков вахты организовали парные. Один человек смотрел за пространством, а второй в тридцатикратный бинокуляр за поверхностью Луны. Иногда генерал и сам прикладывался к нему, обозревая желто-серые поля и гадая, что и где там нашли большевики, но Луна не делилась секретам.
Колумб, первому узревшему Новый Свет, обещал какие-то деньги. Тут ставки были выше, и вместо денег первый, заметивший большевиков, мог рассчитывать на повышение в чине.
Когда офицеры вышли, за их спинами пронесся
– Вот они славные люди, достойные спутники современного Колумба! – с уважительно иронией заметил генерал.
– Умны, находчивы! Точно сливки нашего общества!
Майор не успел ответить - по кораблю пронесся крик.
– Господин генерал! Господин генерал! Есть! Нашли!
Чрез минуту Воленберг-Пихотский уже наблюдал большевистский корабль «а натюрель». Как оказалось, большевики нашлись сами по себе, без каких-то особенных усилий. Они уже стояли на грунте, и не заметить их было трудно - от ракеты то и дело отлетали светящиеся шары, разноцветные вспышки более всего напоминали иллюминацию. Склонившись над бинокуляром, бригадный генерал удивился:
– Что это такое?
Что это такое майор разобрал даже без бинокуляра.
– Сигнальные ракеты.
– Кому они там могут сигналить?
– Пьяные, - авторитетно объяснил Том, прикрывая рот ладошкой. Слегка оглушенный событиями и виски, он последовал за генералом и майором, считая своим долгом участвовать во всем, что происходило. Майор, уже сообразивший, что Том из числа генеральских любимчиков смотрел на его присутствие сквозь пальцы.
– Наверняка у них какой-нибудь праздник, имени своей революции, вот и палят. Празднуют.
– Что можно праздновать на Луне?
– Если б там были американцы, я подумал бы, что сегодня четвертое июля.
– А какое сегодня?
– Пятое мая.
– Что русские могут праздновать на Луне пятого мая?
Генерал попытался вспомнить, что такого случилось у большевиков в это день и, не вспомнив, с недоумением, но требовательно посмотрел на майора. Всезнайка, прикрыв глаза, что-то крутил в голове.
«Неужели вспомнит?»- подумал генерал. Тот не подвел командира. Вспомнил.
– День рождения Карла Маркса! – сказал он уверенно.
– Пятое мая.
Когда на следующем витке сверились с Лунным атласом, оказалось, что коммунисты сели в районе кратера Риччоли.
– У меня сосед по фамилии Риччоли есть! – сообщил Том.
– Ты смотри, куда эти итальянцы добрались! До самой Луны! Он, верно и не знает, что его именем половину Луны назвали!
Поскольку ни один из начальников к разговору не присоединился, Том еще немного подумал.
– А вот интересно,- сказал наконец он. – Если эти большевики возьмут переименуют этот… Эти горы. Это как, будет считаться или нет?
Бригадный генерал нехорошо усмехнулся.
– Думаю ваш сосед, Том, может быть спокоен. Даже если они там чего-нибудь и переименуют, не думаю, что кто-нибудь об этом узнает…
Луна. Окрестности кратера Риччоли.
Май 1931 года.
Если что и можно было бы назвать везением, так это то, что ущелье выводило их почти к большевистскому кораблю.
Все остальное – не везение, а выучка, дисциплина и мощная американская техника. Ну и конечно пилотское мастерство мистера Линдберга, посадившего свой корабль чуть не на голову большевикам. По прикидке бригадного генерала до них оставалось пройти не более полутора миль. По космическим меркам, берущим в расчет даже не сотни миль, а миллионы, это ли не мастерство? Правда, оставшееся микроскопическое расстояние ему нужно преодолеть своими ногами, но просить большего от пилота значило гневить Судьбу.
«Дойдем, - подумал генерал- Так или иначе, а дойдем!»
Все-таки идти предстояло по тверди и в известном направлении, а не нестись не в пустоте неизвестно куда.
Настроение на борту царило бодрое. Тут, наверное все сложилось - и слабая сила тяжести, позволявшая совершать невообразимо длинные скачки и неизбежные разговоры золоте, якобы найденном большевиками. Так что подгонять никого не пришлось. Кто должен был спуститься - спустился без всяких понуканий и теперь на генеральских глазах осваивался с Луной.
Когда Воленберг-Пихотский спустился на грунт там уже стояли все, кого ему предстояло вести к большевикам. На “Вигваме” оставалось только экипаж. Он и не подумал оставлять охрану - зачем? Кому придет в голову нападать тут на них?
– Стройся!
Команда вырвалась сама собой, по привычке. Генерал чертыхнулся. Тут кричи не кричи, а все равно никто ничего не услышит. Дальше стекла шлема звуку лететь некуда. Что ж, перейдем на другой язык. Резкий взмах руки и плавное движение кистью разровняли этот муравейник, согласно земной традиции построив людей в две шеренги.
Смирно, конечно никто не встал. Все это больше напоминало подводный мир. Не пестротой и богатством жизни, а безмолвием. В абсолютной тишине строй покачивался, словно не люди тут стояли, а стена водорослей под приливным течением.
На фоне далеких гор строй людей в скафандрах смотрелся диковато, но генерал, вспомнил слова майора о фронтире и испытал неожиданный восторг, осознав, что воистину нет предела американской предприимчивости, что они, тут стоящие, только авангард Человечества, лучшие люди Америки пришли сюда, чтоб сделать мир Земли более спокойным. Тут в сотнях тысячах миль от родного дома им выпало защитить американские интересы, интересы всего мира, интересы свободного предпринимательства, черт побери! Неощутимо возникло желание передать свое настроение бойцам, сказать речь, что ли, но он только вздохнул. Какие тут речи? Или он от майора заразился?
Указав рукой, направление генерал двинулся вперед. Нужно было держаться настороже. Кроме лунных неприятностей, о которых предупреждали яйцеголовые, тут уже водились большевики.
Недооценить противника и на старинном театре военных действий всегда было чревато огромными неприятностями, а чем все может кончиться тут, где все враждебно человеку? Бог бережет только бережёных. Так что не глотку драть нужно, а по сторонам смотреть и впитывать, впитывать опыт, которого не имелось ни у одной армии мира.