Лунные драконы

Корсакова Татьяна Викторовна

– Ну почему же? Кое-что знаю. Я же представитель власти, как-никак. Альбину Круцких убили за день до нашего с вами разговора, практически сразу после того, как она уехала из дома графини. Понимаете, что это может означать?

– Что? – спросил Сергей.

– Да бросьте! Вы же журналист! Наверняка нападение на этого вашего профессора и убийство Альбины связаны. И еще дом этот графский... с ним тоже не все чисто. Ну вот, к примеру, в права наследования до сих пор никто не вступил, а этот уголовник Щирый там хозяйничает вовсю, чуть ли

не каждую неделю наведывается. Если не сам, так овчарки его...

– Что-то я пока я не вижу связи, – покачал головой Сергей. – Дом-то тут при чем?

– Да не дом, – обиделся Василий. – Не дом, а Щирый. Вот попомните мои слова – это он за всем стоит: и за нападением, и за убийством.

– А московские спецы что считают?

– А московские спецы считают, что это кто-то из ближнего круга.

– Почему?

– Не хочу вдаваться в детали при даме, – Василий покосился на Полину. – Скажем так, косвенные улики указывают на то, что жертва и убийца были очень хорошо знакомы.

– Понятно. – Сергей отхлебнул кофе. К сожалению, Василий не сказал им ничего нового. Несколько часов потрачено впустую.

– Но это еще не все, – младший лейтенант поднял вверх указательный палец. – Вчера произошло еще одно убийство. И вот оно-то уж точно связано с домом графини. – Он замолчал, наслаждаясь произведенным эффектом.

Сергей посмотрел на побледневшую Полину, успокаивающе накрыл ее руку своей ладонью.

– Представляете, в нашем занюханном районе сразу два таких серьезных преступления! А я, дурак, жаловался на тоску! – Василий нетерпеливо заерзал на стуле. – Жертву нашли местные алкаши. Вышли к речке водочки попить, а там – он...

– Кто – он?

– Мужчина, представительный такой, в дорогом костюме. Сидит себе по-турецки, спиной к березке прислонился. Ну, забулдоны решили, что он пришел природой полюбоваться, хотели в свою теплую компанию пригласить. Окликнули, а он молчит. Обиделись, подошли поближе... – Василий сделал театральную паузу, – а у мужика в животе какой-то меч чудной торчит. Сам живот вспорот, кишки на коленях разложены, а над ними мухи вьются... – Он покосился на Полину, сказал с запоздалым раскаянием: – Простите.

Та лишь кинула в ответ, отвернулась к окну.

– Личность мужчины установили? – спросил Сергей.

– Установили. – Василий открыл замусоленный, с истрепанными краями блокнот, зачитал: – Егор Иванович Милославский, кстати, австрийский подданный.

Значит, Егор Иванович Милославский... Вот тебе и третья жертва.

Полинина ладонь под его рукой напряглась – значит, поняла, о ком речь, запомнила слова отца Владимира.

– Почему вы решили, что убийство связано с домом графини? – спросил Сергей.

– Из-за меча, которым оно было совершено. Он из коллекции графини – старинный японский. Я бывал в доме по делам службы и видел коллекцию. Графиня сама мне ее показывала, знала, что я служил. Наверное, думала, что мне будет интересно.

– А вам неинтересно?

– Вообще-то

мне больше нравится огнестрельное оружие, чем эти вековые железки. – Василий смущенно улыбнулся.

– Коллекция была большая?

– Точно не помню. Графиня хранила ее как-то бестолково: оружие валялось где попало.

– Ладно. – Сергей устало потер глаза, отхлебнул из чашки остывший кофе. – Что-нибудь еще известно? Как тот человек попал к реке?

– Похоже, его принесли, на земле были видны следы волочения. А в поселок он приехал на машине. «Мерседес» нашли неподалеку, на проселочной дороге, метрах в ста пятидесяти от реки. Вот, собственно говоря, и вся история. Впечатляет, правда?

– Впечатляет, – согласился Сергей. – Только вот что-то у меня желание поубавилось расследовать это дело.

– Оно и понятно – ужасы такие! – Василий глянул на него с нескрываемым превосходством. – У любого неподготовленного человека желание пропадет, после двух-то убийств. Кстати, второе было инсценировано под ритуальное самоубийство. Как оно там, у японцев, называется – харакири?

– Сэппуку, – поправил Сергей.

– Вы ведете это дело? – вмешалась в их разговор Полина.

– Нет, – парень разом сник. – Дадут мне, как же! Опять, как в случае с Круцких, опера из Москвы понаехали, а младшего лейтенанта Бойко побоку, – он обиженно засопел.

– Вы им сообщили, что эти два убийства, вероятно, связаны? – поинтересовался Сергей.

– А вот хрен им! – Парень стукнул по столу – чашки с недопитым кофе жалобно тренькнули. – Пусть сами додумываются, если такие умные! А я в сторонке постою, понаблюдаю, до чего они додумаются. Вы только это, – он озабоченно нахмурился, – поосторожнее там со своим журналистским расследованием. Видите же, чем оно все обернулось.

Они сидели в машине, сквозь залитое дождем лобовое стекло наблюдая, как удаляется и постепенно превращается в точку «уазик» милиционера Васи.

– Этот мужчина, он ведь мой отчим? – Полина заговорила первой.

– Соболезную.

– Не надо, – она потерла виски. – Я должна скорбеть, но я ничего не чувствую.

– Придет время – ты все вспомнишь и все прочувствуешь, – пообещал Сергей, впрочем, сам не особо веря этим обещаниям.

– Звучит не слишком оптимистично. – Она все поняла правильно. Вот и хорошо.

Сергей включил зажигание, сказал как можно более буднично:

– Полина, из шести человек трое уже мертвы.

– Курить хочется, – она смотрела на растекающиеся по стеклу капли.

– Тебе нельзя. Давай лучше обсудим сложившуюся ситуацию.

– Давай обсудим.

– Если предположить, что один из оставшихся наследников убийца, то при самом плохом раскладе нас ожидает еще одно убийство.

– При самом плохом раскладе – два, – поправила Полина.

– С тобой ничего не случится. – Ему вдруг захотелось закричать, встряхнуть ее за плечи, вывести из этого заторможенного, так ей несвойственного состояния.