Лунный свет[ Наваждение Вельзевула. "Платье в горошек и лунный свет". Мертвые хоронят своих мертвецов. Почти конец света]
Шрифт:
На десятки метров вокруг Кроткова в воздухе витали самолюбие и уверенность в собственных силах.
Дима элементарно подружился с Кротковым.
Интересы Кроткова заключались в деньгах, деньгах и еще раз в деньгах. Он был романтиком, мечтал о приключениях и верил, что деньги рождают любовь к нему лично.
Интересы Чернова: деньги, спокойствие, группа «ДДТ» и замужние женщины. Он был прагматиком и не придавал любви особого значения.
Если вы думаете: «Конечно, Чернов наврал Мише с три короба», то вы жестоко
Бизнесмен согласился почти сразу. Еще бы, стать авторитетом! Добиться признания уголовного мира! Вот это романтика! Тем более когда столь почетный пост не повлияет… «В общем, смогу ли я теперь заниматься делами?»
«Да, конечно, сможешь», — кивнул Дима, жуя бифштекс с кровью, заказанный Мишей, и опять не соврал. Миша смог.
Вот только уважения в уголовном мире не приобрел. Чего по невежеству не заметил.
С командой своей Чернов договорился. Его слишком уважали, да он и не скрывал истинной цели замены: остаться у руля, загрузив проблемами другого.
Кротков визжал от восторга и радости. Вскоре женился. Он ведь остался респектабельным бизнесменом.
И тут возник конфликт. Случилось именно то, чего боялся Чернов. Азеры пожелали взять рынок под свой контроль. И предложили выкуп. Предложили не Кроткову, а Диме. Дима отказал. И умер. Вслед за тем Миша, слабо разбиравшийся в бандитских правилах, стал угрожать расправой. И теперь уже скончались несколько азербайджанцев.
Сами собой всплывают кое-какие вопросы.
Впрочем, коли великий авторитет, презираемый всеми без исключения в этой новой для себя роли, соблаговолил встретиться, пусть он же и постарается на эти вопросы ответить.
Я стоял, прислонившись к резной дубовой двери, ведущей в скромную комнату на втором этаже кротковской резиденции, и пил кофе. Ненавижу кофе.
Сам Михаил удобно раскинулся в глубоком и обтянутом зачем-то полиэтиленом кресле, вот только напряжение в лице мало соответствовало позе.
Супруга грохотала бутылками, роясь в баре, и трещала без умолку.
Я зевнул, махнул рукой, разгоняя сгустившуюся атмосферу внутреннего недоверия (ха-ха), и молвил:
— Итак…
Екатерина выдернула из бара кошмарного вида сосуд и обернулась. В ответ я приветственно поднял чашку.
Кротков вздохнул.
— Я вот думаю, — медленно произнес он, поправляя галстук, — каким образом вышло, что мне, владельцу солидного состояния, другу многих обладающих реальной властью особ, потребовалась помощь вовсе не знаменитого среднего российского милиционера…
— У вас очень тепло.
— Да, отопление хорошее. Уголь. Дикая сумма. Вернее, смешная. В России могут все, стоит лишь заплатить.
— Обратите внимание, сколь умным вы кажетесь в моменты, когда мыслите как профессионал. И сколь глупы, когда пытаетесь изобразить Вито Карлеоне.
Он тонко улыбнулся, не размыкая губ. Он нисколько не походил на молодого кретина, каким смотрелся возле дома Чернова. У меня мелькнула идея, что этот Кротков — всего лишь двойник того.
— Это намек?
— Где там. Колоссальный костюм.
— Благодарю.
— Вы ходите в нем по дому или оделись специально?
— Второе. Я пока недостаточно богат для первого. Месье Лор слишком падок до денег.
— Это кто? — Я пощелкал пальцами, стараясь вспомнить профессию. — Ку… кутюрье?
Молчание. Он, кажется, заснул.
— Дорогой. — Екатерина споткнулась и едва не сорвала шелковую занавеску. — Мы можем купить фильм «Секретные материалы»?
— Нет.
— Нет? Why?
— Брось выпендриваться. Потому, что у меня отсутствуют связи в Голливуде и я не соперник Крису Картеру и студии «XX век Фокс».
— А… — Супруга аж задохнулась. — Я о другом. Купить посмотреть? Или взять напрокат. В общем…
— Кто это посоветовал тебе смотреть такую глупость? — сварливо поинтересовался он и открыл левый глаз.
— Я.
— Простите.
— И вовсе не глупость! Антр ну, дарлинг, там лиссон, веа режут живот и вытаскивают кишки, оф кос!
— Сама поняла хоть слово? Хотя…
— Ах, так! Ну, учти…
— Заткнись, — безразличным тоном скомандовал Кротков и открыл правый глаз.
— Видишь, каково мне?! И приходится терпеть подобное унижение круглые сутки. Кошмар. Я святая женщина, никто не потерпел бы…
Я хмыкнул и глотнул еще кофе. Кротков морщился.
— Закрой-ка, любимая, дверь с той стороны. И поживее, убедительно тебя прошу.
Екатерина плотно поджала губы и величественно покинула комнату, по дороге показав мне язык. Я встал на ее место, отодвинул штору и кинул взгляд за окно. Застывшие без движения, заметенные снегом ели почему-то мне не понравились, и я поспешно отвернулся.
— Садитесь, — Миша указал на кресло напротив.
— Мерси. Вы не слишком устаете?
— От чего?
Я ткнул пальцем в сторону двери, чрезвычайно походя тем самым на мафиози в штатовских боевиках.
— Ужасно. Временами жалею, что вообще женился. Правда, стоит отметить, в целом Катя приносит больше пользы, чем вреда.
— А в самом деле, зачем вы вообще женились?
— Хм… Понятия не имею. Как кофе?
— Прекрасная штука. Кстати, по новым правилам кофе дозволяется именовать и средним родом.
— Кто такое придумал?
— Читал в каком-то журнальчике.
— Бросьте его в урну. Только предварительно подожгите. Готов помочь.
— Между прочим, я так и сделал.
Кротков повторно улыбнулся:
— Мы поймем друг друга.
— Уверен в этом.
— Начнем беседу?
— Угу. Сугубо ко-онф-фиденциально.