Лунный свет
Шрифт:
Когда же проснулся, было еще темно. Посмотрев, первым делом, на девушку убедился, что она еще спит. И скорее всего даже не просыпалась. Как лежала, поджав под себя колени, так и лежит. Я же всю ночь то и дело крутился на полу, ища оптимальную точку опоры. А как иначе? Неужели я одну ее оставлю, когда ей так плохо? Но спина не желала меня слушаться, а все мои косточки хрустели и надеялись встать на место. Встав и немного размявшись, направился к двери, но оглянулся посмотреть, на девушку. Та спала, как ни в чем не бывало. Стресс сказывается и виден только так. Если она крепко спит, и не замечает шебуршания, значит, сознание переваривает случившееся, и свалившееся на ее хрупкие плечи, восполняя все лечебным сном.
Выйдя из комнаты, так что бы ни было слышно, закрыв за собой тихонько дверь, столкнулся с мальчиком, младшим братом девушки. Широноме по всей вероятности волновался за сестру, и видно было, как он ждет от меня новостей о ее состоянии. Но молчит, не говоря и слова. Уходя от комнаты девушки, я только позвал его жестом следовать за мной на кухню, мол, там все расскажу. Не хотелось лишний раз шум создавать. Пусть спит, своими разговорами под дверью мы ее только больше побеспокоим.
Поняв, что я от него хочу, Широ пошел за мной следом. Надо проснуться окончательно, а для этого мне необходимо выпить кофе. Поставил чайник на плиту, насыпал кофе и сахару в кружку, стал ждать, когда закипит вода. Мальчик же наблюдал за мной и за каждым моим действием. Любопытный товарищ и занятный. Он изучает меня, а я смотрю на него, в ожидание, что возьмет верх, любопытство или воспитание. Но после долгого и пристального разглядывания, воспитание сдалось, и он спросил:
– А как давно ты стал таким?
– С изучающим взглядом, спросил малый, но поспешил объяснить причину и извиниться, - не обижайся, конечно, просто мне любопытно, что послужило твоему кардинальному изменению? Да и почему Мишель тебя недолюбливает и смотрит на тебя как на врага, тоже никак не пойму. Может быть, ты меня просветишь?
Ну и дети пошли. Рассказать просит. Просто так взять и все выложить. Почему? Зачем? Из-за чего? Интересно ему. Что же касается ангела, я и так знаю. Он меня терпеть не может и люто ненавидит. Новость о том, что тот меня недолюбливает, меня ничуть не встревожила. Как будто я к нему иначе отношусь. Я от светлого тоже не в восторге. Но вот что бы ненавидеть? Но что можно еще от светлых ждать кроме ненависти? Что касается его вопроса, раз ему хочется узнать, расскажу. Но я даже и не знаю с чего начать. С того, почему я стал шивой? Возможно. Начнем с этого.
От предстоящего рассказа защемило в груди. Воспоминания нахлынули потоком боли, крови, страха и ненависти. Все вспомнить и постараться передать так, что бы собеседник понял и пережил то же самое, что и я.
– Ну, раз тебе так интересно? Начну с того, почему я изменился и ради чего. Было это давно, очень давно. Даже не помню сколько с того временя прошло и сколько лет назад это было. Началось для меня это так:
Стояла морозная ночь, а снег так и валил, закрывая все своим белым одеялом. Никто не смел и носа показывать за дверь, а выходить в такую пургу, было самоубийством, снесет махом, но в дверь одного дома в самый разгар пурги неожиданно постучали. Отзывчивые и всегда приветливые хозяева решили помочь и открыли дверь, впустив незнакомца на порог. Тот жутко выглядел. Еле стоял. Ни рук, ни ног он не чувствовал, только гуляющий холод по всему телу. Добрые люди поскорее посадили его к очагу и налили в кружку горячего чая с настоем трав. Немного согревшись, гость рассказал, что его привело в такую жуткую погоду в этот маленький городок. Здесь у него поселились друзья, и они позвали его на крестины маленькой дочки. Вот не смотря на ненастную погоду, он решился отправиться к ним на крестины, как и обещал. Но, попав в самый эпицентр метели, не дошел и постучался в первый попавшийся дом, в надежде на приют и теплый очаг. Выслушав рассказ гостя, приветливые хозяева показали ему место, где бы он мог поспать и переночевать, пока не утихнет метель. Выспавшись и дождавшись пока не стихнет пурга, гость тронулся в путь. И сколько с того времени прошло, мало кто помнит, об этом человеке все забыли бы, если б не одно «но». На городок спустя несколько недель напали кровожадные демоны и убили всех его жителей. Вырезали подчистую не оставив в живых ни женщин ни детей. Кроме одних. Пощадили только ту самую семью, которая приютила усталого и замерзшего путника. Тем самым путником и оказался тот, кто виноват в смерти всей деревни, главарь шайки демонов. В то время он промышлял бесчисленными убийствами людей. Но и этих людей, не смотря на обещанную жизнь, ждала такая, же участь, что и весь город. Выйдя вперед, глава сообщил, что дарует им полную свободу и отпускает, на все четыре стороны. Бедные люди поверили ему. Они не знали, что полная свобода обозначает смерть. И поверив ему, пустились в бега. Не прошло и минуты как его подручные настигли этих несчастных и порвали на кровавые клочки, оставив на белом снегу разлагаться и гнить растерзанные тела. Довольные своей силой, могуществом и непобедимости демоны ушли из этого мирного, но не совсем обычного городка.
Все это время мальчик слушал с замиранием, не издавая не звука, но как только я ненадолго отвлекся смочить горло, глотком кофе спросил:
– Тет, а почему городок не простой был? Ты не сказал, - поинтересовался Широ, напомнив мне о паузе. И я продолжил.
– Как я и сказал, городок был не простым. В этом городе жили не люди, а светлый народ шисарвы. Красивые, крылатые, обладающие светлой магией и доброй душой. Они никогда не сражались с окружающими, жили в мире и согласии. Этот народ был хорошими ремесленниками, учителями, певцами, артистами, художниками, но никак не войнами. И дать отпор демона они не смогли бы как бы ни старались. Шисарвы любили всех, как людей, так и весь мир. Но вот после развлечения и утоления самолюбия одного из демонов в маленьком городке их стало очень мало. Вся деревня превратилась в месиво крови и смерти. Но был тот, кто сумел остаться единственным выжившим из всего этого городка после налета кровавой шайки. Только один, единственный уцелевший в той бойне. Увидев весь ужас, творившийся в городе, он упал на колени, роняя горючие слезы по потерянным родителям и близким. Когда он выплакался, его глаза не проронили больше не слезинки. Он просто взвыл, словно раненый зверь, проклинал всех тех, кто это натворил. Даже не смотря на свою чистую природу души и светлые крылья, он метался, рвался, злился, бесился, проклинал всех виноватых, желая их смерти. Он молил о помощи, умолял, что бы хоть кто-нибудь откликнулся на его зов и единственную просьбу, кого угодно, лишь бы те, кто разорвал, растоптал, изуродовал и уничтожил весь мирный народ в городе сгинули в небытие и мучился так же как мучились все те с кем они так обошлись. И он был услышан. Светлые силы не могли помочь ему, но на зов явилась тьма. Она стала для юноши второй матерью. Отрекшись от света в своей душе и впустив тьму, он потерял внутренний свет, но получил силу способную сразить заклятого врага и отомстить. Так и появился первый шива или однокрылый. А случилось это по вине демонов и их самолюбия, - приостановил свой рассказ я, отходя от воспоминаний, давящих на меня своей тяжестью и болезненными ощущениями. Каждый раз, вспоминая весь ад который я прошел, хочется думать, что сделал это не зря. Ведь все мои товарищи и друзья были отомщены и оплаканы. Пока я пребывал в раздумьях, Широ опередил мой дальнейший рассказа и догадался, кто был тем самым первым шивой.
– Ведь этим шивой был ты Тетеюс?
– Чуть слышно и осторожно спросил мальчик. Я чуть кофе не подавился. До чего догадливый ребенок. Он смотрел на меня с настороженно, будто бы я могу взорваться и вспылить от его настойчивости. Но я только посмотрел на него, кивая в знак согласия, подтверждая его догадку, а он, поняв все мои эмоции, дал время немного отдохнуть от болезненных воспоминаний. Я только с благодарностью посмотрел на него, так как словами сейчас я не опишу то, что твориться в моей душе. А там у меня творилось черте что. Воспоминания били по больным местам, не давая продыху и способности все временно забыть. Но раз вы так не хотите уняться, продолжу самокопание.
– Ты правильно понял, первым стал я. Времени на усмирение и привыкание к новой сущности у меня ушло не много. Меньше месяца я тренировался и искал подход к той силе, что дала мне тьма. Она сама, в какой-то, степени направляла меня, подсказывала, показывала, давала советы. Как ее приемное дитя, я достиг многого. И до сих пор благодарен ей, что пришла на мой зов, откликнулась на мольбу о помощи. Да и ни сколько не жалею о своем выборе. Когда же я успокоил и подчинил силу себе как полагается, то вычислил тот клан, кто вырезал весь мой город. Искать долго не пришлось. Опознавательными знаками, позволяющие мне их найти были реки крови, вселяющий в людей жуткий ужас и страх, непереносимая от гибели близких боль, огромные потери. Они не оставляли выживших, а просто уничтожали все поселения, города и деревни на своем пути. Но когда дело дошло до битвы с тем, кто мог им противостоять, оказались просто горсткой разбойников и бандитов. Может они, и считали себя великими демонами, вселяющими ужас в людей, убивая всех без разбора, но оставались простыми головорезами и убийцами. Никакого намека на сильную организацию или клан у них не было. Разобраться с ними в новом обличие ничего не стоило.
– Но что, же ты делал дальше? Месть осуществил, какие были планы на дальнейшее существование? Не поверю, что ты просто так успокоился?
– Умный и сообразительный парень. Знает, что просто так чувство мести не успокаивается. Скорее всего, сам пережил подобное. Надо будет у Анны спросить, что же с ним такое случилось, раз он никак не может отпустить жгущую сердце месть. Но зато прекрасно помню, как ее отпустил я.
– А как твоя месть, помогла чем-нибудь?
– Он поник, а я понял. Мальчик так же страдал, как и я. Только у него теперь есть покровитель, у меня же тогда его не было, вот именно поэтому мне и пришлось не сладко.
– Ему может и не помогла, но поспособствовала для дальнейшего существования в этом мире, - на кухню вошла Анна, выглядела она еще не очень, но хотя бы уже была решительно настроена. Было видно, что девушка еще переживала по поводу вчерашнего, но думала о чем-то своем. И мне казалось, что ее обидчику в скором времени не поздоровиться. Берегись ангел, она будет мстить.
– Ему она может и не помогла, а тебе поможет?
– Спросил, зная, что убить Анубиса ее неугасаемое желание. Я ее хорошо понимаю. Только в отличие от меня, Анна приходила в себя сама, ей никто не помогал.
– Может и нет, но пока эта мразь не исчезнет из нашего мира и мира, мертвых окончательно я буду его преследовать и пытаться всеми мне известными способами убивать, - на этих словах она сжала руки в кулак, а ее глаза загорелись огнем. Боль от потери никак не давала ей покоя и не отпускала. То же самое было и у меня. Я же в отличие от нее смирился и отпустил месть, а она наоборот держала ее на поводке и готова была при встрече спустить ее с цепи.
– Но что будет, если ты ему отомстишь? Его не станет, а боль от потери останется, месть никуда не денется и станет только больнее. Некуда будет ее направить и не на ком будет сорваться, что же ты предпримешь тогда?
– спросил я у нее почти шепотом, но мои слова она услышала и сжала кулаки еще сильнее. Понимала, что я прав, но никак не могла смириться. Держала все в себе и не отпускала.