Лунный Ветер

Вудс Эдриенн

— Готовы, — решительно ответил Блейк. Он всегда был уверен, когда ему предстояло встретиться с Древними.

Мы вошли внутрь друг за другом и посмотрели на всех людей, сидящих вокруг. Мой взгляд выцепил Констанс и Мастера Лонгвея. Никто из них не улыбнулся мне, и мои внутренности сжались.

Собрание пойдёт не по плану Блейка.

Глава 49

— Она грозилась убить нас! — кричал со своего трона Дюклин.

Блейк молчал. Я чувствовала разочарование, исходившее от

него.

Собрание обернулось катастрофой с того самого момента, как мы зашли внутрь. Они пока ни разу не заговорили о карантине, и у меня сложилось такое чувство, что никакие ответы Блейка их не удовлетворят.

— Ну, с учётом всех обстоятельств в тот момент…

— С учётом всех обстоятельств, — перебил его Дюклин, — это была угроза.

Я нашла взглядом короля Калеба, который явно наслаждался происходящим. Тем, что Блейк стоит в самом центре, как кусочек сыра, который вот-вот сожрут мыши.

— Угрозы в адрес Древних влекут за собой серьёзные последствия. Она должна быть наказана.

— Мы должны освободить Итан. Наказание может подождать, — гнул свою линию Блейк.

— Так, значит, тебя даже не волнует, что эта девчонка заявила нам, что она угрожала тем, чья цель — защищать вас, особенно тебя в твои тёмные времена. Я ожидал от тебя большей справедливости, Блейк. Большей верности.

Да боже ж ты мой, я не это имела в виду.

Я чувствовала, как Блейк застыл на месте.

— Моя верность не распространяется на кучку лицемеров. Я чётко обозначил, кому я служу, и это никогда не изменится.

Он говорил искренне, я точно это знала, потому что он служит мне. Из его уст это звучало как неприятное обязательство, хотя часть меня и кричала, что он не хотел, чтобы оно прозвучало именно так. Он просто говорил с Древними на их языке.

— Так что извините, что разочарую, но, по-моему, гораздо более важное дело требует внимания этой девушки, чем заключение в подземелье в ожидании вашего приговора.

Ладно, это мне не очень понравилось.

— И если вы думаете, что я буду просто стоять и смотреть, как вы бросаете её в темницу, то боюсь, вы совсем не понимаете, кто я такой.

Я взглянула на него. Окей, мне следовало ожидать последних слов, и всё же я не ожидала.

— Хорошо, вы пришли обсудить, что будет с людьми, которых вы привели из Итана? Здесь нечего обсуждать, Блейк, мы уже проголосовали. Их ожидает трёхмесячный карантин. Вы беспокоитесь о десятерых, а мы заботимся о миллионе невинных людей по эту сторону.

Блейк посмотрел на Совет.

— Вы согласны с этим? Чонг? — он перевёл взгляд на Мастера Лонгвея. Тот ничего не ответил. — Констанс?

Она смотрела ему в глаза, но молчала.

— Это жестоко, в этом нет милосердия. Мы обещали им лучшую жизнь, но этого не будет. Вы только сеете страх, больше страха.

Он покачал головой, и я понимала, что он сдаётся. Этого не может быть. Они не могут так поступить.

— Всё уже решено, Блейк. У тебя

нет права голоса в этом вопросе. Елена сделала своё заявление, ещё до того как это всё началось. Ей следовало подумать о последствиях, повести себя иначе — так, чтобы её отец и мать могли бы ей гордиться, а не угрозами. Но мы не можем винить эту бедную девочку. Она даже не представляет, кем они были.

Слова Дюклина разбудили что-то во мне. Я знаю, кем были мои родители. Не так, как они бы того хотели, но знаю. В своё время они тоже прибегали к угрозам, которые были проигнорированы и привели к войне. Войне, принёсшей мир.

— Их закроют в медицинском учреждении, — продолжил Дюклин после паузы, — где они пройдут тест на клептомию…

Он начал перечислять всевозможные тесты, которые могли выявить все известные заболевания. А у меня перед глазами стояло милое личико Кэсси, пока мужчины держат её, вкалывая иглу в её руку. Как она зовёт маму, которая не может ей помочь, поскольку проходит всё то же самое. В голове эхом прозвучали его слова о моих родителях. Они уж точно не стали бы мной гордиться, если бы я позволила этому случиться.

— Они уже достаточно настрадались, — перебила я его. Тихо, но он услышал и замолк.

— У тебя нет права голоса здесь. Как я уже сказал, ты обозначила свою позицию, когда начала угрожать, — произнёс он сквозь зубы, пытаясь надавить на меня. — Закон не на твоей стороне…

— Я сказала: достаточно! — прокричала я последнее слово, не сводя с Дюклина глаз. Он этого не ожидал. Никто из них не ожидал. Глаз Дюклина дёрнулся. — Вы говорите о законах и обо всех этих людях, словно они переносчики какой-то заразы. Но они ничем не больны, потому что если бы это было так, то вся Пейя уже была бы заражена. Я была бы заражена.

— Елена, — возразил Дюклин, — по твоим венам течёт дар исцеления. Ты легко поправляешься.

Я улыбнулась ему.

— Вы ещё не слышали новости? Мой дар исцеления больше не работает, как раньше. Ничего не работает. Несколько раз я чуть было не умерла, но к счастью, меня исцелил Блейк. Так что…

— Наше решение окончательное. Ты ничего не понимаешь в подобных делах, — произнёс он и продолжил перечислять названия тестов, словно бы я и не перебивала его.

— Что вы не поняли? — снова начала я.

— Елена, — тихо одёрнул меня Блейк.

— Помолчи и дай мне разобраться самой, — сказала я и перевела взгляд обратно на Дюклина. — Я четыре месяца провела в Итане. Единственная болезнь в той гниющей дыре — это то зло, что их там окружает. То же самое зло, через которое вы хотите заставить их пройти снова. Эти люди уже достаточно настрадались, и никто из них не будет посажен на карантин. Врачи могут навещать их хоть каждый день, но в добровольном порядке, и они останутся со своими близкими, — я вышла вперёд, пока не оказалась перед их тронами. — Да, я угрожала вам всем, но только потому, что вы пришли не с миром.