Лууч. Сновидения шамана
Шрифт:
– Тебе самому не стоит опасаться, связи с разыскиваемым преступником?
– Меня никто не запомнит Лууч. А шапку сменю на время. Такая уж у меня внешность от рождения, незапоминающаяся. Природа наградили. Соседи до сих пор, мимо могут пройти и не узнать.
– Это правда, сам тебя только по треуголке узнал. Ну, тогда прощай.
– Обязательно заходи к нам в лавку ещё, если будешь в наших краях. Через месяц, к нам завезут новые сорта стали и паковки из них, найденные в заброшенных рудниках и грамотно собранные там же по месту. Отец говорит, будем делать из них, изделия высочайшего класса. Предвкушает уже. Говорит, делали тогда паковки на совесть, для ковки оружия в коллекцию его Величества, пока это дело дружно не забросили.
– Непременно, – трубящие
– Погор я.
– Славных дней Погор и привет отцу.
– Славных, Лууч.
Глава 5. Побег из Форнона
Вывернув на соседнем переулке самохват в обратную сторону, наружу чёрной подкладкой, не имеющей различий с внешней белой кроме цвета, я сразу же слился с местным населением, не брезговавшим серым, коричневым и даже аналогичным моему, чёрным цветом в одежде. Мода у них здесь сложилась что-ли на средневековый мрачный стиль? Поголовно одежда из коричневой и чёрной кожи, шкур, серой шерсти и тёмного, так редко встречаемого у простолюдинов, не вычищенного хлопка. Собрав слишком приметные волосы в пучок, я упрятал их под приготовленную заранее, чёрную, шерстяную шапу. Лук и меч положил в имеющийся с собой платяной мешок.
Выйдя на просторную улицу и сев там, в ближайшую карету с раскрытым верхом, я велел кучеру трогаться. Сделал я это беззвучно и так кротко, что мы поехали чуть быстрее, чем ходит по просторным улицам местный люд. Я замкнулся в себе, погас и сгорбился, как это делают монахи, опустил взгляд на пол, не смотря по сторонам. Кучер, украдкой на меня оглядываясь, даже не завёл беседу, чего я собственно и добивался.
По мостовой застучали копыта. В мгновение ока, всю улицу оцепила плотным кольцом конница. Стража, одетая в коричневые с белым мундиры, вооружённая длинными саблями и шпилеобразными шлемами, внимательно изучала всех присутствующих. Люд делал тоже-самое, не понимая, что от них хотят конные. Чувствуя на себе взгляды, я повернулся в пол-оборота, медленно достал пенсне, водрузил на нос и сильно щурясь, попытался сквозь него что-нибудь увидеть. Сделать это было трудно, учитывая его мутность и немалую кратность.
– Здесь нет его! – резюмировал вислоусый всадник почти во всём белом и на белой же кобыле. – Скачем дальше! – как назло, спросить чего-то он остановился именно рядом со мной. – Эй сапожник! Ты не видел ли здесь, такого высокого златовласого парня в белом. При нём меч и лук должны быть. Бежал от нас в эту сторону.
– А это часом не тот во всех объявлениях, разыскиваемый по всему королевству его величества Аукристиана?
– Именно тот!
– Увы, давно увидел бы его своими глазами, появись он здесь. Первее первого бы, сам и сообщил. Вознаграждение за него подняли до ста гултсов. Это так его найти и можно год не работать. Может эти видели? – хитро перевёл внимание на нас сапожник. – У священников обычно зоркие глаза, чтобы всё видеть и трактовать волю царствия светлых старцев Горейи.
– Ваша светлость, вы давно здесь? – смягчив голос, обратился ко мне всадник. – Может вы заметили неугодного греховца, святым законам Горейи.
– Да вы блестящий сыщик и бдительный белый рыцарь, – сухо ответил я, морща лоб, жуя губами и пытаясь одеть сползающее пенсне обратно на нос.
– Как вас понимать ваша светлость? – опешил всадник, несмотря на высокое положение. – Не стоим, не стоим! Марш вперёд по улице! – зычно прикрикнул он на толпящихся конных стражей.
– Его светлость, только что пришли вона с той проулочки и сели ко мне. Даже за извоз, не успели заплатить. А вы, говорите: заметили кого. Кого же ентуть заметишь.
– Это так ваша светлость? – переспросил зачем-то всадник, было видно, что не смотря на высокое положение, ему было неловко, но и уйти без ответа он уже не мог.
– Всё так сын королевства. Да пробудится твоё цело и обретёшь ты, царствие света Горейи в этой жизни.
– Благословите меня ваша светлость, – спешился страж и усы его совсем обвисли, когда я вознёс над его головой ладонь.
– Благословляю на поиски преступившего святые законы греховца, да не замедлит решить его судьбу суд светлых старцев.
– Да продлятся ваши светлые года, ваша светлость, – попрощался перед стремительным галопом страж.
– И тебе не хворать, – на меня оглянулся извозчик, но не застал моих весёлых глаз, подумал, это ему показалось.
Извозчик тронул поводья, мы медленно поехали под горку. Ближе к дому Велемиры, я расплатился и слез с кареты. Мимо нас проскакала тройка стражей. После устроенного побоища, они теперь будут все камушки на мостовых поднимать, чтобы меня сыскать во всех окрестностях, подвластных герцогу Брауденбундскому Вин Стельс Далланте Эль-Марика, старшего брата Эль-Сторэ, что с таким позором упустил шанс, стать владельцем необъятных земель близ Стрисадиса, по нашей, кстати, с ХайСыл вине.
По уму, мне сейчас нужно скорее убраться из окрестностей земель герцога Эль-Марика, слишком много стражи держит он вокруг себя. Форнон, ими буквально кишит. Это не делает город, совершенно не выездным, но накладывает на себя определённые сложности. Правда и шансы встретить наёмников из серых волков, здесь шанс значительно ниже. То, что Вольдер отправит за мной ещё серых, было только вопросом времени. А у тех нюх не хуже тех самых серых лесных собак.
Уйти я далеко не успел. Какой-то крепкий парень помог мне дотащить мешок, до высокого забора родового поместья Велемиры, за что получил не только платеарт, но и благословение. До чего заморочили местным головы, этим царствием светлых старцев Горейи, раз они так яро все ропщут при одном только виде духовенства в моём лице. Надо будет почаще одеваться священником, милое дело. Одни преимущества и минимум подозрений. За выдачу себя за духовенство, однако, действует закон, согласно которому чужелица-самозванца следует распять или повесить на въездных воротах в тот же день. Тоже ничего мера, по борьбе с мошенничеством в духовной сфере бытия. Зато ни у кого, ни каких подозрений на этот счёт. Увидел духовенство, обращайся смело, никогда не откажут, никогда не обманут. Что касается моего случая, я никого не обманул. Честно дал благословение всем, кто его хотел, а в царствие светлых старцев Горейи на чужом горбе не въедешь, тут уж сами старайтесь, здесь и тысяча подлинных старцев будет бессильна.
Уйдя понемногу в тень и подтягивая за собой мешок, я оказался в тени старых рядов кипарисов. Взобрался по ним и на пределе возможностей, едва перелез-перепрыгнул на забор. Спуститься на обратной его стороне нормально не вышло. Ни деревьев, ни прочных вьюнов, не было, пришлось прыгать. Когда уже Велемира, распорядится засадить внутреннюю часть деревьями? Проникать тайно в её дом, было бы проще одиноким путникам, подобно мне.
Сама она мне предлагает входить через парадные ворота. Но не всегда, не всегда выходит это сделать. Сегодня вот, например, там поблизости стояло двое конных в белом и коричневом. Ни к чему Велемире потом лишние вопросы. Опять же раз священник зашёл, то почему не вышел обратно? Лучше уж так, чипыжами и колючками. Так оно привычней. Так оно для всех безопасней, а самое главное скрытней. В моё время, тем паче, когда ты в розыске, без этого стало никуда.
Пройти мимо садовников оказалось нетрудно. Достаточно было просто пристально посмотреть в глаза и слегка кивнуть головой. Вежливая форма приветствия, принятая у Велемиры в рамках её родового поместья, однако не всегда соблюдаемая. Мужчины и женщины, девушки, юноши и дети её приветствовали всегда и всюду, часто издалека выкрикивая её доброе имя по типу: «Приветствую вас почтенная госпожа!», и всё в таком же духе. Меня же просто встречали кивком головы, особо не узнавая из-за плотно завязанной чёрной шапочки, благодаря которой я раскрыл тайну её ношения в жару. Казалось бы, она должна была очень мешать, перегревать голову и вообще стеснять движения головы и волос, но оказалось напротив, она уберегала голову от палящих лучей, заодно весьма неплохо, продувалась на малейшем ветерке. Не так глупы люди из духовенства, как можно об этом на первый взгляд подумать.