Львица и лилия

Картленд Барбара

— Интересно, а какой цветок, по-вашему, похож на вас?

— Мне это как-то не приходило в голову, — ответил граф. — Я хотел бы поговорить с вами, Пурилла.

— Вы говорите это так серьезно.

— Но я и правда серьезен, — подтвердил он. — Подойдите сюда и дайте мне вашу руку.

Как послушный ребенок, Пурилла подвинула свой стул ближе к кровати и без всякого замешательства протянула свою руку Литтону. Граф взял ее в свои ладони. Затем тихо заговорил:

— Мы познакомились друг с другом совсем недавно, Пурилла, но вы оказали бы мне большую

честь, если бы согласились стать моей женой. Я, со своей стороны, изо всех сил буду стараться сделать вас счастливой.

Когда он закончил свою речь, к которой долго готовился, пока отдыхал после обеда, он понял, что Пурилла не сводит с него широко раскрытых от удивления глаз. Ее лицо выражало явное недоумение. После паузы она спросила:

— Это… шутка?

— Нет, разумеется, нет, — заверил ее граф. — Я серьезен, Пурилла. Я хочу, чтобы вы стали моей женой.

— Почему?

Литтон не ожидал такого вопроса, и теперь наступила его очередь удивляться. Он улыбнулся.

— Это сделало бы меня очень счастливым, — ответил он, — и я уже пообещал вам постараться и вас сделать счастливой, потому что я чувствую, что вы сможете быть счастливы со мной.

— Няня думала, мы никогда не увидим вас снова после того, как вы уедете отсюда.

— Меня не особенно интересует, что думает или не думает няня, — запротестовал граф. — Я прошу вас выйти за меня замуж, Пурилла, и я уверен, вы не пожалеете об этом.

Она молчала, и он, не дожидаясь ее ответа, продолжил:

— Рок-Хаус — очень красивый дом, полный всяких сокровищ, которые, я уверен, восхитят вас, и, конечно, в моей конюшне найдется место для Меркурия и Пегаса. Я думаю, вы полюбите ездить и на моих лошадях, которые столь же хороши, как и Рыжий.

Продолжая говорить, он все же чувствовал что-то необычное в том, что она не приняла его предложения с готовностью, и теперь становилось все яснее, что ему приходится искушать ее теми соблазнами, которые не имеют к его собственной персоне прямого касательства.

В прошлом, почти ничего не имея за душой, он был уверен, что, когда настанет время жениться, женщина, на которую падет его выбор, примет его предложение с восторгом и нетерпением.

И вот теперь этот ребенок, эта неопытная девочка, живущая в крохотном доме в безвестной глухой деревушке, и не думает радостно бросаться к нему на шею. А ведь он ожидал, что она по крайней мере воспримет его слова с благодарностью.

Более того, она даже не дрогнула, не затрепетала при этом. Ее рука спокойно и уверенно лежала в его ладонях, хотя он и поймал озадаченный взгляд ее глаз.

— Что вас смущает? — поинтересовался он с легкой полуулыбкой на губах, сопротивляться обаянию которой было практически невозможно.

— Я пробую понять, почему вы хотите, чтобы я стала вашей женой, — призналась Пурилла. — Мне известно о вашей знатности и о том, как часто вы встречаетесь с самой королевой и принцем-консортом. Я уверена, что окажусь не к месту в Букингемском дворце, и тогда вы начнете стыдиться меня.

— Вначале

вы непременно почувствуете себя неловко, — согласился граф, — но я буду рядом и подскажу вам в любой момент, как следует вести себя. Я обещаю вам, когда вас представят королеве, вы увидите, что ее незачем бояться. Они с мужем, принцем-консортом, очень счастливы в браке. И мы с вами тоже будем счастливы.

При этих словах он вспомнил то обожание, которое замечал во взгляде королевы, когда та смотрела на принца Альберта. Он вспомнил, как, стоило кому-нибудь заговорить о ее супруге, она с трогательной искренностью начинала рассказывать окружающим о том, какой он замечательный человек.

Однажды в разговоре с графом, который не часто удостаивался личных бесед с нею, королева сказала:

— Его королевское высочество превосходный человек.

И, хотя его положение при дворе очень непростое, я уверена, каждый здесь сделает все, что в его силах, чтобы помочь ему.

— Конечно, мадам, — только и смог произнести тогда граф, но при этом отметил для себя еще раз, как делал это и раньше, что принц-консорт оказался в весьма оскорбительном для себя положении.

Мужчина должен быть хозяином в собственном доме, а его королевское высочество никогда не сможет им стать.

Однако самому графу подобное не грозило.

Он смотрел на Пуриллу почти с нетерпением, полагая, что прошло уже достаточно времени, чтобы она решилась принять его предложение.

— Нам следует, — сказал он, крепко сжимая ее руку, — обвенчаться, ну, скажем, послезавтра. Тогда я заберу вас с няней вместе с собой в Рок-Хаус, поскольку я не смогу сейчас позаботиться о себе без вас, в этом я совершенно уверен.

Воцарилось неловкое молчание, которое нарушила Пурилла.

— Послезавтра? — как эхо повторила она.

— А зачем откладывать?! Я не хочу покидать вас, и, как я уже сказал, я нуждаюсь в вашей заботе, пока я не совсем здоров.

— Возможно ли это? Но, конечно, вы должны быть очень осторожны во всем, что касается вашего здоровья, — сказала Пурилла изменившимся голосом.

— Жаль, конечно, что у нас не получится отправиться куда-нибудь в свадебное путешествие, — продолжал граф, — но я смогу показать вам очень многое в моих владениях. Затем, как только доктор позволит мне, мы, если вы того пожелаете, сможем поехать куда-нибудь за границу или в одно из моих других имений в Англии.

К его удивлению, Пурилла встала и отдернула руку.

Она пересекла комнату и подошла к окну. Остановилась и стала смотреть куда-то сквозь резные, с огранкой стекла. Совсем как тогда, когда он, придя в сознание, увидел ее, стоящую у окна, в первый раз.

Теперь он озадаченно наблюдал за ней, немного сбитый с толку ее поведением.

Он нисколько не сомневался в том, что она влюблена в него, насколько девочка в ее возрасте вообще может быть влюблена в мужчину.

Да и какая женщина, живущая на столь скромные средства и почти не имеющая родственников, не пожелала бы стать графиней Рокбрук?