Львиное Сердце
Шрифт:
Леди Габриэлла поклонилась. Она подошла к священнику, поцеловала его протянутую руку и вышла из залы. За ней поспешил и Том, но архиепископ остановил его.
– Сын мой, не спеши, – архиепископ поманил Тома пальцем. – Вы можете остаться в аббатстве столько, сколько потребуется твоей хозяйке. Сегодня же сходи в лавку тётушки Ванессы и от моего имени возьми там самое модное и дорогое платье для миледи. Она должна его примерить, и если ей понравится, то пусть в нём отправляется на бал к герцогу. Ты всё понял?
Том кивнул.
– Тогда
Слуга вышел, бесшумно закрыв за собой дверь. Но архиепископ ещё долго не мог отдохнуть. Он написал послание для герцогини. Несколько раз его перечитал в надежде, что эта глупая женщина поймет его смысл и сделает всё так, как он её просит. В противном случае, она ещё больше усложнит и без того запутанное положение своего мужа.
И уже перед самой вечерней службой в аббатской церкви мэтр Доне позволил себе немного вздремнуть.
Глава восьмая
Огромные языки пламени высоко поднимались в черное южное небо и рассыпались сотнями искр. Горели сигнальные костры крестоносцев, горели разрушенные городские стены, горел и сам город за этими стенами, озаряя оранжевыми всполохами бескрайнее небо. Штурм Акры длился целый день. Уже наступила ночь, а катапульты всё продолжали посылать на стены град горящих ядер. Перед глазами в узкой полоске шлема мелькали силуэты сражающихся воинов. Пот застилал глаза, и ему в этой кровавой бойне уже трудно было разобрать, где свои, а где чужие. Слышался лязг доспехов и звон мечей, нескончаемые вопли рыцарей, рубивших всё на своем пути, судорожные стоны умирающих и мольбы раненых, оставленных далеко позади. Всё смешалось в одной битве, и уже невозможно было понять, сколько их осталось в живых.
Его правая рука немела от усталости, и тело в тяжелых боевых доспехах уже не чувствовало боли от кровавых ран и бесконечных ударов. С каждым разом всё медленнее отстранял он удары неприятеля, и всё тяжелее становился его меч. Он только успел заметить черное перекошенное от ненависти и злобы лицо сарацина, который нанес ему смертельный удар. Падая на окровавленную землю, он всё же успел проткнуть живот неверного насквозь и навалился на его искаженное от боли лицо, теряя сознание и мысленно прощаясь с жизнью…
Ричард проснулся и сел на лежак. Рукой вытер лоб. Холодные капли пота стекали по его щекам. В мгновенье он оглядел хижину, чтобы удостовериться, что проснулся, и весь этот кошмар был только сном, который он переживает снова и снова, почти каждую ночь. Король тихо выдохнул, задерживая дыхание в груди. Рядом спокойно спал Робин под теплой шкурой медведя. Огонь в очаге давно догорел, но остывающие угли ещё мерцали кровавым цветом.
Ричард хотел встать и подкинуть дров, но чья-то рука жестко схватила его за плечо, и над ухом послышался тихий шепот.
– Не двигайтесь, милорд. Слушайте.
Дровосек отпустил плечо короля и бесшумно присел рядом с ним на лежак. Поначалу Ричард ничего не мог услышать.
Он вопросительно посмотрел на Ховарда, и тот, заметив удивление короля, проговорил.
– Снег.
Король и дровосек с нетерпением дождались рассвета и с большой осторожностью вышли наружу.
Вся земля, ветви деревьев и даже телега, груженная дровами, были покрыты первым небольшим снегом. Запорошенные инеем кустарники остролиста еще красовались своей зеленой листвой, а деревья за одну ночь сбросили весь свой осенний наряд и теперь их голые черные ветви были одеты в кружевные легкие накидки, искрящиеся под утренними лучами холодного солнца.
Старая кляча, почуяв появление людей, тихо заржала в стойле под навесом и пару раз ударила копытом. Но Ховард не торопился с сеном для своей любимицы, он внимательно всматривался в снег возле хижины. Там были заметны следы от деревянных башмаков. Непрошеный гость, видимо, пришел с болот, покрутился возле жилья дровосека, осмотрев хлев с одинокой лошадью, и ушел по дороге через чащу в сторону замка. Все это очень не понравилось леснику. Он не мог припомнить такого случая, чтобы кто-то просто так приходил к его дому и бесследно исчезал.
– Наверное, вам нужно собираться в путь, сэр Ричард, – еле слышно произнес Ховард. – Вас кто-то видел. Оставаться здесь опасно. Зря леди Грегари понадеялась на моё жильё, кто-то разболтал о вас, милорд. Надо уходить…
– Но может, твои страхи напрасны, старина Мэтью. Разве одинокий охотник не мог пройти через твоё болото? – королю не верилось, что ищейки герцога смогли его так быстро отыскать.
– Если одинокий охотник и смог пробраться сюда через топь, то он наверняка попросил бы приюта от холода и снега. Нет, милорд, такие следы оставил не охотник. Не нравится мне всё это, сэр Ричард. Очень не нравится…
Снэк, который всё время бегал по кругу и обнюхивал подтаявший снег, вдруг залился звонким лаем и бросился через кусты остролиста в лесную чащу. Через время к опушке медленно подъехали два всадника. Первый в коричневой шерстяной куртке и примятой шляпе с облезлым гусиным пером походил на слугу. За его плечами виднелся лук и колчан со стрелами, на поясе висел короткий меч. За ним следовал второй всадник в лёгкой кольчуге, поверх которой был надет белый плащ храмовника, а на голове красовался шлем с головой ястреба. Рыцарь следовал в полном вооружении, держа копьё наперевес. Снэк лаял на чужаков, кидался прямо под копыта коней, потом протяжно заскулил и, припадая на заднюю лапу, бросился к повозке и там залёг.