Львовская гастроль Джимми Хендрикса

Курков Андрей Юрьевич

Глаза Алика выхватили из темноты большое распятие на каменном кресте. Лицо распятого Иисуса Христа показалось Алику на мгновение счастливым.

Когда ворота были уже закрыты на замок, прямо перед Аликом оказался капитан Рябцев. Он был ниже Алика почти на голову.

— Ну что, ребята, пойдем искать большой стол?! — спросил Алик и, не дожидаясь ответа, повернул направо и зашагал вдоль кирпично-решетчатого забора кладбища. Остальные последовали за ним. Замыкающим оказался капитан.

Вскоре забор кладбища

остался позади. По обе стороны дороги теперь серели спящие дома улицы Мечникова. Алик вдруг ощутил слабость в ногах. Он шел впереди, он показывал путь своим старинным друзьям, тем, с кем вместе его забирали в юности в РОВД, и думал одновременно о том, что там, впереди, никакого конкретного большого стола нет. А он был так нужен сейчас, этот стол. Раньше, в старые недобрые времена Советов, даже маленький прямоугольный кухонный столик, обставленный табуретками, казался большим и круглым. Те времена и те столы теперь в «двойном» прошлом: другой век и другая страна. Теперь хотелось полноценного стула — видно, задница с годами стала требовать нежности и удобств. А нежность и удобства на каждом шагу не встречаются.

— Может, в «Жорж»? — Теплое дыхание приятеля наполнило ушную раковину. — Там Генык в сторожах, пустит…

Алик, не сбавляя шагу, покосил взглядом на сказавшего.

— Нет, лучше… — заговорил он и осекся. Предложить что-то свое Алику не удалось.

Внезапно у него заболела голова, и еще сильнее ощутилась слабость в ногах. Перед глазами темный воздух зашевелился, словно кто-то в него струю сигаретного дыма пустил.

— Туман опускается, — произнес возникший справа, между Аликом и стенкой дома, капитан Рябцев. — Это нижний туман, — добавил он голосом знающего человека. — Он нас сейчас зальет… Лучше остановиться.

Алик остановился. Остановились рядом и следовавшие за ним. На глазах у всех, стоявших под надомной, освещенной слабенькой лампочкой табличкой «Лычаковская 84-А», темнота наполнялась воздушным молоком тумана.

Во рту у Алика, на языке, на нёбе ощутилась легкая сладость.

«Фабрика «Свиточ»?! — подумал Алик. — Этот туман явно оттуда… воздушные отходы молочного шоколада?!» — усмехнулся он своим по-детски ироническим мыслям.

Уставился на исчезающую на его глазах надомную табличку.

— Алик, я пойду, — сказал голос капитана Рябцева. — В другой раз.

— В какой раз? — спросил Алик.

— Ты же ни разу не переселялся, — дружелюбно говорил капитан. — Адрес я твой с семидесятых знаю. Зайду, расскажу тебе всё. Может, даже завтра.

Ребята попрощались и растворились в этом внезапном ночном тумане. Остался рядом только Аудрюс, он стоял, почти касаясь плечом Алика.

— Поедем ко мне, — предложил Алик своему прибалтийскому другу. — У меня бальзам есть.

— У меня тоже, две бутылки «Трех девяток», — ответил тот.

Алик достал

мобильник. Набрал фирму такси, но телефон диспетчера не отвечал. Набрал другую — тот же результат. И вдруг услышал звук мотора. Он помнил, что стоял рядом с дорогой. Нащупал подошвой ботинка край бордюра, стал вглядываться в сторону, откуда приближалась к ним всё еще не видимая, но уже слышимая машина. Ступил на проезжую часть, заранее подняв правую руку.

Из молочного тумана выплыли два желтка фар, совсем рядом. Алик сделал еще шаг, чтобы его было лучше видно. И тут завизжали тормоза, и машину понесло по мокрому булыжнику прямо на Алика. Правый желток фары не сильно ударил его в колено, и он отскочил, взмахнул руками, пытаясь найти равновесие и удержаться в вертикальном положении, но не удержался.

Машина остановилась. В салоне вспыхнул свет, и в этом свете Алик увидел два перепуганных лица. Одно принадлежало молодому, может быть, тридцатилетнему мужчине, второе было постарше. Острота носа и ухоженные усы старшего пассажира выдавали в нем иностранца, скорее всего поляка. Молодой открыл дверцу, вышел. Его руки дрожали. Он был в шоке.

— С вами всё в порядке? — спросил он Алика, который снова стоял на ногах, потирая ушибленное колено. — Я вас не видел!

— Ничего, ничего, — приговаривал Алик. — Аудрюс, ты тут? — оглянулся он.

— Тут, — ответил приятель, подходя поближе к машине.

— Может, вас отвезти куда-нибудь? — спросил водитель старенького «опеля», сцепив ладони в замок, чтобы унять дрожь.

— А я как раз машину ловил, чтобы ехать, — произнес немного отрешенно Алик. — На Замарстиновскую, в конец…

— Садитесь! — водитель открыл заднюю дверцу и теперь не без интереса во всё еще перепуганном взгляде рассматривал эту немолодую длинноволосую парочку приятелей.

Машина тронулась и будто поплыла внутри туманного молока, словно подводная лодка по темным, глубоким и непрозрачным водам.

— А вы мою улицу найдете? — не без сомнения в голосе спросил Алик.

— Или мы ее, или она нас найдет. Главное — не спешить. Вы ведь не спешите?!

Малая скорость успокоила Алика.

— Ты как? — спросил он у Аудрюса.

— Нормально.

— Как ты думаешь, Рябцев правду сказал?!

Аудрюс пожал плечами. Отвечать ему не хотелось, да и не было у него конкретного ответа.

Ехали с полчаса молча, и вдруг в расступившемся внезапно тумане появились стволы сосен и знакомый забор милицейской больницы.

— Ну вот, — выдохнул облегченно водитель. — Вам дальше?

— Ага, тут уже недалеко, — Алик кивнул. И снова оглянулся на Аудрюса. — Посидим у меня немного, отдохнем, — сказал.

— Мне бы поспать пару часиков, — проговорил Аудрюс устало.

— Тогда сначала поспим, а потом отдохнем, — сказал Алик и зевнул.