Лягушка поет на закате

Хрустальная сова

–  Лекарства. И одно другому не мешает.

–  Олли...

–  Хорошо. Как ты себе это представляешь? Ты думаешь, мы так просто придем к королю и скажем... что? Что у него ощенится сука? Или, что у него в саду споет лягушка? Я уже не говорю, что нам надо пройти всю охрану. Ты себе это представляешь?

–  У него что-то украдут. И вообще может это именно деньги. Сокровища! Точно...
– ведьма вздохнула, а потом сжала локоть соратницы.
–  Олли. Я понимаю, что это все не точно. Но мы просто не можем это так оставить.

Я знаю, что это сложно. Но ты же знаешь, что пророчество ведет само проведение.

–  Нет, пророчество ведет то, что человек видит его и пытается привязать знаки. Насильно связывая их в нечто похожее.

–  Олли. Ты такой скептик. Мне иногда кажется, что ты перестала верить в силу земли. Твои книги тебя портят... Может не стоит так часто наведываться в коллегию?

–  Они сами словно держат все для красоты. И книги дают знания, приоткрывают завесу тайны...

–  Все умеют красиво говорить. Откуда тебе знать, что в книгах пишут правду?

–  Это уж лучше, чем двадцать значений одной чаинки...

–  Знаешь, - раздраженно проговорила Эви, захлопывая книгу. Жаба предварительно вцепилась в скамью.
–  Тебе надо было идти в научники.

–  Может и пошла бы, если бы у нас была разрешена... Ладно, - добавила ведьма, видя огорченное лицо младшей ученицы.
–  Это не значит, что мы не пойдем. Пойдем. Просто... не разочаровывайся, если это будет просто лягушка. Или собака. А вся суть будет в украденном медяке.

–  Я просто не могу это так оставить. Пойдем в город и посмотрим. Может пророчество нас поведет.

***

Выход в свет для ведьм всегда был событием. Не только из-за отношения к ним окружающих, которые обычно сами приходили, но также из-за того, что ведьмы зачастую были достаточно ленивы, предпочитая уютный дом шумным толпам народа. Поэтому если ведьмы куда-то шли - это было действительно важное и ответственное дело, к которому они тщательно готовились.

Так и теперь. Ведьмы привели свои наряды в надлежащий вид, вычистили накидки и двинулись в путь.

Светило солнце уже по осеннему и даже птицы пели как-то особенно громко. Колдуньи разминулись с крестьянином в потертой шапке с козырьком, который, увидев их, сначала вздрогнул, быстро прикрыл что-то сеном в телеге, а потом, разглядев синие накидки расслабленно выдохнул и почтенно поклонился.

–  Почтенные матушки, приветствую вас. Пусть земля будет плодородной.

–  И пусть у вас будет урожай, - степенно, как того требовали традиции, кивнула Офелия, отвечая на невысказанную просьбу.

–  Вы бы не ходили одни, сейчас неспокойно на этой дороге, - слегка теряясь ответил мужчина.

–  Мы ведьмы. И почему неспокойно?

–  Так разбойники, миледи. Окаянные... Никому спасу не дают. Вот уже месяца четыре как. Всех донимают.

–  Не волнуйтесь, мы уж сможем за себя постоять.

–  Ну, тогда я спокоен, -

мужчина поднял ветхую шапочку.
–  В добрый путь, миледи.

–  И вам, милейший.

Ведьмы пошли по дороге по направлению к городу. Когда они отошли на некоторое расстояние, Эви спросила.

–  Может это он похитил что-то? Видела? Он что-то припрятывал в сене. Может это то, что он украл у короля.

–  Конечно, - с сарказмом ответила Олли, поморщившись глядя на раздавленную колесом телеги лягушку, распластавшуюся на дороге.
–  Гуся, которого вез, он похитил. Не иначе.

–  Гуся? Откуда ты знаешь?

–  У меня от них всегда свербит...

–  Но ты не чихала...

–  Всегда свербит пятка.

Они как раз почти подошли к мосту через Червь, текший сквозь весь город, поэтому перманентно покрытый целым слоем какой-то грязи, в которой то и дело плавали какие-то куски мусора. Молва говорила, что под всем этим слоем на самом деле вода чистая, как роса. Но опытным путем никто проверять это не спешил.

Олли резко остановилась и прислушалась. Вокруг было подозрительно тихо. Не пели птицы, не было слышно ни звука.

–  Погоди, - она остановила подругу.
–  Мне кажется тут кто-то есть.

И словно в подтверждение ее слов с ветки на дорогу спрыгнул мужчина в капюшоне.

–  Стойте. Кто вы, прекрасные дамы и куда держите путь?

Ведьмы замерли. Такой вопрос был сам по себе странным для ведьм, ведь синие накидки и различные висящие на поясе побрякушки говорили за них сами, но сравнение их с дамами было просто оскорбительным.

–  Мы не дамы, - раздраженно проговорила Офелия.
–  Мы ведьмы.

–  О, ведьмы. Мое почтение. Видите ли, мы с друзьями не местные, - только он сказал это, из кустов по обе стороны от дороги появились несколько мужчин и, кажется, одна женщина? Один из друзей особенно выделялся: был почти ростом с Олли, даже больше, огромен и чем-то напоминал медведя. Он широко улыбнулся, глядя на молодую ведьму. Эви от его взгляда вздрогнула и подвинулась ближе к Офелии.
–  Мы здесь только недавно. Так получилось, что мы вынуждены были бежать из родных мест, оставив дома и теперь, как вы видите, вынуждены просить помощь...

–  Просить? Судя по рассказам местных - это форменный грабеж.

–  Они не хотят делиться, - вор вздохнул и скинул капюшон, выставляя на обозрение лохматую черную шевелюру.

–  Зачем обирать крестьян, если можно... пойти работать. Ну, или на худой конец грабить богатых и отдавать бедным.

–  А вы, миледи, - разбойник посмотрел на Олли снизу вверх, - вы богаты или бедны? Какой вы класс?

–  Средний!
–  не сдержалась Офелия.

–  У вас, миледи, о прекрасная, такой ум и такой юмор, - мужчина улыбнулся и пригладил волосы. Видите ли, я ищу даму сердца. И вы мне приглянулись, о несравненная жемчужина! Это судьба, -