Лягушка-путешественница. Часть 2

Анфимова Анастасия Владимировна

Понимая, что Наставник - единственный человек в этом мире, кому хоть сколько-нибудь не безразлична её судьба, девушка решила, как можно подробнее, рассказать старику о своих приключениях. Пусть читает и радуется тому, что несмотря на все препятствия, путешествие его названной дочери через океан завершилось вполне благополучно.

Вряд ли любопытный Картен не сунет нос в это послание. Никакие печати, конверты и футляры не остановят хитрого канакернца. Поэтому Ника решила благоразумно умолчать о некоторых эпизодах своих странствий, ограничившись туманными

намёками, терявшимися на фоне пышных славословий в адрес заботливого морехода, который, по мере своих сил, пытался скрасить её тяжёлый путь.

Вернувшись с базара, невольница положила перед госпожой два больших квадратных листа и тощий свиток. А в ответ на её недоуменный взгляд принялась с жаром поносить местных торговцев за скаредность и жаловаться на ужасную дороговизну. После чего протянула девушке две потёртые медные монетки, печально сообщив, что это сдача. Голос женщины звучал искренне, и возмущение казалось неподдельным. Но Ника с грустью поняла, что её просто-напросто обворовали. Мдя. Ну, и как теперь поступить?

Путешественница буравила рабыню тяжёлым взглядом, однако та смотрела на неё с самым простодушным видом.

"Ну врёт же в глаза!
– с нарастающим возмущением думала девушка.
– Может все-таки поколотить? Отхлестать по щекам, как дуру Дацию? А за что? Не пойман - не вор. Да и не подобает аристократке руки марать. И госпожу Картен о такой услуге не попросишь. Ладно, сделаю вид, будто поверила. Но денег ей больше не дам. Ни обола!"

Кивнув, она отвернулась к столу и пододвинула к себе папирус. Ника все же умудрилась испортить ещё один лист. Зато полностью отредактировала письмо, и теперь осталось только переписать его набело.

Но тут заявился Картен с гостем. Они так быстро пересекли двор, что девушка просто не успела выбраться из-за стола и подойти к окну, чтобы рассмотреть Канира Наша.

Само-собой, после этого и речи быть не могло о какой-то писанине. Ожидая, когда её позовут, путешественница принялась ходить по комнате, волнуясь не меньше Вестакии в день её неудачного сватовства.

Усевшись в уголке, Паули с тревогой наблюдала за госпожой. Едва донеслись звуки приближавшихся шагов, девушка быстро вернулась за стол, придав лицу задумчивое выражение.

– Госпожа Юлиса, - послышался вкрадчивый голос Мыши.

– Входи, - разрешила Ника.

– Господин Картен хочет вас видеть. Он ждёт в мужском зале.

– Хорошо, - кивнула путешественница.
– Я сейчас спущусь.

Рабыня вышла, а девушка потребовала себе зеркало. Осмотрев тщательно уложенную причёску, чуть подправила помаду на губах, и гордо вскинув голову, отправилась на встречу с караванщиком, стараясь представить, как выглядит её будущий попутчик.

Хозяин дома и гость, попивая вино из массивных бокалов, о чём-то разговаривали, стоя у горящего камина. Рабы, в том числе и Риата, под чутким руководством Тервии торопливо расставляли на столы, застеленные расшитой скатертью, миски и тарелку. Канир Наш оказался удивительно похож на киношного восточного купца,

какими их любит изображать фабрика грёз и её многочисленные филиалы, разбросанные от Лондона до Бомбея.

Невысокого роста, в трёх цветастых халатах, одетых один поверх другого. Солидно торчавшее вперёд пузцо перетягивал широкий кушак с заткнутым за него длинным кинжалом в богато украшенных ножнах. На голове красовался настоящий желто-зелёный тюрбан с солидным сапфиром. А левая рука, поблёскивая перстнями, важно оглаживала каштановую, явно крашеную, бороду.

Тёмно-карие, с поволокой глаза из-под мохнатых бровей внимательно оглядели её с ног до головы, нигде долго не задерживаясь.

– Это вы дочь уважаемого Лация Юлиса Агилиса?
– голос у него оказался звучный с еле уловимым акцентом.

– Да, я, - скромно улыбнулась девушка.

– Может, вы сначала пообедаете?
– радушно предложила Тервия.

Но супруг отрицательно покачал головой.

– Позже, вот уладим все дела.

– Тогда я вас оставлю.

– Останься, - велел ей мореход и обратился к гостю.
– Вы уже решили, когда покинете Канакерн?

– Для через четыре, - осторожно ответил купец.
– Или через пять. Не беспокойтесь, я пришлю своего человека предупредить вас.

– Где мне искать вас, господин Канир Наш?
– спросила Ника.

– Сам я остановился в гостинице Урсмана Крула, что возле храма Нутпена. А караван мой в усадьбе Пиркена, за городом.

– Это далеко?
– путешественница решила выяснить всё, как можно подробнее.

– Совсем близко, госпожа Юлиса, - поспешил успокоить её мореход.
– Всего две тысячи шагов от Атарских ворот. Я сам провожу вас или пошлю кого-нибудь из рабов.

– Благодарю, господин Картен, - чуть поклонилась девушка и вновь обратилась к имперскому купцу.
– Я никогда раньше не переходила через такие высокие горы, господин Канир Наш. Мне придётся идти пешком?

Рассмеявшись, толстяк поставил пустой бокал на маленький столик.

– Мой дорогой друг рассказывал, что вы провели всю жизнь среди невежественных дикарей и не умеете ездить верхом на лошади.

– Увы, нет, - огорчённо развела руками Ника.

– Поэтому я дам вам прекрасного, послушного осла!
– гордо заявил собеседник.
– Он повезёт вас и ваши вещи.

– Со мной две служанки, поспешила сообщить путешественница.
– Как быть с ними?

Мужчина сурово свёл густые, чёрные брови.

– Они пойдут своими ногами.

– Как же так?!
– девушка недоуменно воззрилась на хозяина дома.
– Господин Картен, вы же знали, что я буду не одна.

– Мои рабы и слуги тоже идут пешком, - насупился толстяк.

– Но они сильные мужчины, - с упрёком покачала головой Ника.- А не слабые женщины.

– Господин Канир Наш, - просительно проговорил мореход.
– Девушка такого знатного рода не может обойтись без служанки. Мой друг Лаций Юлис Агилис очень просил помочь своей дочери.