Лягушка в молоке
Шрифт:
Второй семестр ознаменовался увеличенными домашними заданиями и победами нашей сборной по квиддичу. На прорицаниях мы приступили к изучению хиромантии, оказалось, что я прекрасно читаю по линиям руки. Я улыбалась про себя, привет от неизвестного папаши. Полицейский отмечал, что он был знатным хиромантом. По гербологии мы изучали мандрагору, паскудные корешки верещали при моем появлении, как резаные. Они пытались от меня отползать и не давались в руки. Я сбегала к фасоли и вела с ней длинные задушевные разговоры.
У меня это было первое в жизни личное письмо, я открыла его с некоторым опасением. Это оказалась поздравительная открытка от бармена Тома, он желал мне всего самого наилучшего и дарил сертификат на семь дней проживания в своей гостинице. Я растерянно прижимала к груди оплаченную бронь с открытой датой и магической печатью-заверением и еле сдерживала слёзы. Первый раз в новой жизни меня поздравили с Днём Рождения! Том сидел рядом и легко улыбался.
— С Днём Рождения, Хел. Том прислал мне такое же письмо тридцать первого декабря. Я тебе не говорил, чтобы не портить сюрприз. Ты рада?
Я тоже отправляла Тому подарок на День Рождения, очередной вязаный свитер. Он честно таскал его всю зиму. Я совершенно не помнила про свой День Рождения, не до того было. А тут такой подарок! Я уже с беспокойством думала, как попаду в Косую аллею, чтобы собраться к школе. Путь из графства Ланкашир до Лондона неблизкий, да и кто меня сопроводит? А тут я получила королевский подарок, снимающий мои проблемы. Я чуть не разревелась от счастья. Тут влез Абраксас:
— Тома благодари. Он нашёл сундук, мама хотела его отблагодарить, а он попросил оплатить вам неделю в гостинице.
Я чуть не бросилась Тому на шею на глазах у всего зала, но сдержалась усилием воли. Просто сидела и глупо улыбалась. Том — настоящий мужчина, позаботился обо мне. Какой он у меня замечательный. Антонин прервал мои размышления, протянув маленькую коробочку:
— Это от нас с Абрашей. Не так круто, как тот подарок, но зато от души.
Целых два подарка! Боже мой, да у меня настоящий День Рождения! Трясущимися руками я открыла коробочку и нашла роскошный черепаховый гребень с цветными камушками. Я бережно вытащила его из коробочки и разглядывала со всех сторон.
Тони улыбнулся:
— Это мамин. Она волосы обрезала, теперь короткую стрижку носит. Велела отдать хорошему человеку женского пола. Абраша коробочку зачаровал, теперь гребешок будет цвет менять под твою одежду. Нравится?
Мне безумно нравилось. Я целую неделю летала по школе, заколов волосы новым гребешком и сжимая в кармане бесценную бумагу. Дни летели стрелой, я разрывалась между библиотекой и теплицей, даже забросила походы в Больничное крыло.
Однажды меня вызвала госпожа Хэлси и здорово врезала за отравившихся первокурсников. Я стояла и хлопала глазами, не понимая, при чём тут я. Оказалось, виноват был Том. Он изобретал улучшенное заклятье стазиса для продуктов и скармливал младшекурсникам результаты своих опытов. Тут уже я взбесилась. Понимаю, он пытался найти способ утащить из Хогвартса замечательные жареные колбаски и куриные ножки, но при чём тут дети? Счастье ещё, что ученики отравились несильно и были уже излечены медиковедьмой. В этот день мы с Томом впервые поругались.
— Подумаешь, я же сам их в Больничное крыло отправил, и безоар был под рукой, чего ты кричишь?
Тони и Абраша яростно кивали, дескать, всё было под контролем. Пришлось провести ликбез по ботулизму, дизентерии, сальмонеллезу и прочих пищевым токсикоинфекциям. Мои увещевания успеха не имели, мне заявили, что у магов желудки лужёные и гвозди могут переваривать, они практически проверяли. От их откровений мне сделалось дурно, и я чуть было не свалилась в обморок, но вовремя вспомнила, что я не кисейная барышня. В лучших базарных традициях я орала минут пять, периодически срываясь на русский мат. Я взяла с них честное слово, что на детях экспериментов больше ставить не будут. Нехотя они согласились. Я знала, что Том серьёзно относится к своим обещаниям, поэтому перестала волноваться.
Оказалось, что напрасно. Через пару недель в Больничное крыло попали уже они трое. Про меня в школе поползли нехорошие слухи, дескать, я опоила трёх несчастных красавчиков любовным зельем, действие которого наконец-то закончилось. Меня вызвал Слагхорн и потребовал объяснений. Признаваться мне было не в чем, а сдавать мальчишек я не собиралась. Прослушав краткую лекцию о вреде неизвестных зелий, я получила трёхнедельную отработку у завхоза. Подумаешь, я отлично умела убираться без использования магии. Девицы на меня шипели, а мальчишки покаянно прятали глаза. «Триумвират» пытались избавить от моего пагубного влияния, но наткнулись на решительный отпор. Том и компания таскались за мной даже на отработки. Утончённый Малфой, задумчиво рассматривающий швабру с половой тряпкой, веселил меня от души. Тони Долохов разругался со своей разлюбезной Мэдисон из-за меня.
— Надоела. Только и ныла: что ты нашёл в этой страхолюдине? Что нашёл — душу. Настоящую. И дружбу. Бабы приходят и уходят, а друзья остаются навсегда. Да, Хел?
За меня ответил Малфой:
— Отец всегда говорил, что семья — главное. Ты и Том — семья. Значит, ты и нам — сестра. И ты очень даже симпатичная. По-своему. Ты не похожа на этих красавиц под копирку. В тебе стержень чувствуется. Ты — настоящая.