Лягушка в молоке
Шрифт:
Он замолчал и обвел присутствующих глазами.
— Достойные, шаг вперед. Кто поручится за этих людей?
Антонин, Абраксас и я синхронно шагнули к трону. Долохов говорил первым:
— Я ручаюсь. Мальсибер достоин, брат.
Настал черед Малфоя:
— Я ручаюсь. Лестрейндж достоин, брат.
Я подтвердила:
—
Также мы поручились за Розье. Том сидел на троне, претенденты проходили между двумя кострами, приближались и опускались на одно колено. Каждый повторял слова клятвы от своего лица, Гонт пристально вглядывался в глаза «рыцаря» и ощутимо бил по щеке:
— Чтобы помнил свою клятву.
Том приглашающе махал рукой Долохову, тот подзывал мага и давал напиться из кубка Слизерина, зачерпывая воду из источника. Абраксас выстраивал «рыцарей» полукругом за троном, я подводила следующего претендента к сидящему Тому. Наконец, все четверо выстроились, Том легко поднялся и подошел к ним.
Маг обнажал левое предплечье, Гонт подносил палочку к протянутой руке, вспыхивал яркий свет, и маг отходил со свежей татуировкой. Асшаши лежал смирно, обнюхивая каждого мага с меткой. В конце ритуала Том обнажил грудь и показал всем присутствующим ярко горящую собственную татуировку, мы повторили его жест, открыв свои знаки на теле. Том обнял каждого «помеченного» и назвал «братом». Потом мы «выстрелили» искрами из палочек вверх, змей торжественно вполз внутрь скульптуры, маги попятились и вышли из зала. Наверх я поднялась первой вместе с Антонином, мы привязали и сбросили вниз веревку, по которой залезли остальные. Только двух девушек поднимала я, в самом конце. Когда все ушли, Том поднял Абрашу, и мы дошли до спален.
Вымоталась я жутко, но следующий день был понедельником, так что пришлось тащиться на занятия. Хотя «рыцари» и наблюдатели были связаны клятвой Неразглашения, изменение отношения ко мне было очень заметным. Теперь меня приветствовали, как равную, остальные это почувствовали и на всякий случай тоже стали максимально дружелюбными. Общая тайна сплотила друзей, нас стало восемь, и каждый из нас считал остальных семьей. Даже наблюдатели и свита Тома стали ближе друг к другу. Когда у Розье случилась беда и сильно заболела мать, я договорилась с целителем Пристли, Том заплатил за редкие ингредиенты, Абраксас обеспечил лучшую сиделку. Мы помогали своим, это заметили все. У Мальсибера неожиданно умер единственный родственник, престарелый дедушка, Мария и Аманда организовали достойные похороны, а отец Гойла забрал младшую сестренку Мальсибера к себе на правах дальнего родственника по просьбе сына. Я была уверена, что малышке будет там хорошо, Натали прекрасно заботилась о детях и питомцах. У Ноттов родилась долгожданная девочка, сестра Руэла, так мы надарили подходящих подарков и радовались вместе со счастливым старшим братом. Том терпеливо готовил друзей к экзаменам, Малфой консультировал по финансам, а Тони отрабатывал боевые заклинания со всеми бойцами. Я тоже помогала, как могла, лечила мелкие травмы, подшивала мантии, консультировала по медицинским вопросам и давала советы по питанию и режиму.
Я физически чувствовала, что на подростков представление Тома оказало сильнейший эффект. Мы были вместе в самом тайном месте школы, своими глазами видели мощь наследника Слизерина, были причастны к большому секрету. Мой телохранитель Гойл и другие «рыцари» гордо величали меня «сестра» наедине, я легко улыбалась и называла их «братьями».
Экзамены прошли ожидаемо хорошо, на вокзале нас ждали родные, даже дядюшка приветливо махал рукой и улыбался драгоценной золотой улыбкой.
Примечание к части Текст клятвы и ритуал адаптированы из кинофильма "Царство небесное".
Примечание к части Глава содержит жестокую сцену! ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! Изнасилование!!! Глава 26
С вокзала мы разъехались по своим домам. Стройка шла полным ходом, на земле Гонтов нас встретил деловитый перестук молотков и невнятная ругань каменщиков. Мы кое-как доползли до родной палатки и упали в кресла в
— Будет тебе другом, говорящий. Назови его сам.
Том долго не думал и назвал детеныша в честь василиска, Асшаши. Мама-змея развеселилась и даже позволила себя потискать. Имя было признано достойным, мы поужинали и разошлись спать. Утром я переместилась камином в больницу и почувствовала, что вернулась домой. Мне даже шкафчик оставили тот же самый, это меня умилило до глубины души. Наверное, всю свою новую жизнь я буду очень щепетильно относиться к понятию «собственность». Когда попадаешь в другой мир, а из имущества только собственная личность и тело, то накопление «своих» вещей приобретает некий сакральный оттенок. Так и теперь, «мой» ящичек для сменной одежды оказался приятным и радостным сюрпризом. Я поднялась служебным лифтом на пятый этаж и робко постучалась в знакомый кабинет. Дверь приглашающе распахнулась, и вновь я оказалась среди замечательных людей, профессионалов и медиков с большой буквы. Работы было много, маги дрались, проклинали друг друга и лезли в самые опасные места, там калечились, приобретали ненужное или теряли что-либо важное — в общем, все, как всегда. После обхода Найджел устроил мне экзамен и остался доволен; с милой улыбкой людоеда он вручил мне кипу историй и приказал писать выписные эпикризы.
Домой я попала около восьми часов вечера. Отдохнуть не удалось, потому что в гостиной сидел Малфой и жаловался. Жаловался он со вкусом, заламывая руки и страдальчески подняв брови домиком. Послушав его горестные высказывания минут десять, я поняла, почему он не исправляет многочисленные огрехи строителей, а удобно устроился с чашкой чая и домашним печеньем. На самом деле Абраша пришел похвастаться. Есть известное английское выражение «Мой дом — моя крепость», и это не пустые слова. Тесно общаясь с англичанами «изнутри» последние шесть лет, я поняла, что дом для англичанина значит больше всего на свете. Дом англичанина — это его индивидуальность, показатель его статуса, главное дело его жизни. Поэтому дом в Англии — это не то, чем пассивно владеют. Дом — это то, что владелец «создает», над чем трудится. Мне стало интересно, я вспомнила, что один слизеринец говорил другим, когда его семья купила миленький дом в пригороде, находившийся в идеальном состоянии. Прекрасное состояние вновь приобретенного жилища несказанно расстраивало новосела, его друзья понимающе хмурились и вздыхали. Один из них выдал гениальную фразу, которую я запомнила: «Ты просто обязан содрать что-нибудь в том доме, куда только что переселился. Иначе это не твой дом, верно?»
Как ни странно, именно это дикое желание испортить что-то в прекрасном новом доме успокоило и приободрило моего однокашника. После зимних каникул он с энтузиазмом рассказывал, как менял «ужасные» обои в спальне родителей, и как дорого это ему стоило. При этом в его глазах горел самый настоящий триумф. Наконец-то он почувствовал себя дома.
Так что Абраксас нуждался в слушателях и понимании. Он не мог сказать прямо, что дом получился шедевральным, что он восхищен новой усадьбой, что здание превзошло его ожидания — это было бы неприлично.
Итак, вместо этого Малфой проводил ритуал стенаний. По его словам, все было просто ужасно. С его губ не сходило словечко «кошмар», он закатывал глазки и утомленно прикрывал рукой лицо. Строители — идиоты, грузчики — дебилы, водопроводная система была образцом безалаберности, крыша держалась на честном слове, а полы в комнатах не проваливались по недоразумению свыше. Удивительно, что он промолчал о состоянии сада, я немедленно исправила эту досадную оплошность. В ответ я получила немедленную жалобу: