Лягушка в сметане
Шрифт:
Интересно, где живет этот самый Ник Ник? Судя по тому, как тщательно закрывает он на замки особняк, где-нибудь в другом месте.
— В комнатке, при бане, — тут же пояснил тот, оказывается, незаметно за ее лицом наблюдавший. — Желаете посмотреть?
— В другой раз, — опять отказалась Варя.
И пошла впереди всех, отчего-то полная желания покинуть эту дачу и никогда больше сюда не возвращаться.
— Да у вас здесь целое поместье! — одобрительно заметил Артем, уже у калитки еще раз оглядевший участок. — Не хотите со мной поменяться, а, Варя? Я бы доплатил по полной программе. Мои соседи не хотят свои дачи продавать, а мне как раз нужен простор.
— Я подумаю, — сказала Варя. — Надо еще привыкнуть к мысли, что эта дача у меня есть. А мне кажется, что раньше чем через полгода я ни к чему не смогу притронуться. Может, в этой даче и заключается все предполагаемое богатство Бориса?
— Вряд ли, — поморщился Артем. — Терпеть не могу считать деньги в чужом кармане, но, как говорится, нет дыма без огня.
— Значит, он готовил место, куда собирался со временем уйти и где есть что-то, во что его деньги вложены…
— А вы долго с ним прожили?
— Три года.
— Тогда вряд ли, — не согласился с ее доводами Артем. — Состояние покойный составил себе задолго до знакомства с вами.
— Может, у него есть дача где-нибудь на Кипре? — со смешком пробормотал Валера.
А Варя думала совсем о другом — о странном стороже, который отчего-то живет «при бане» на ее участке, с виду такой услужливый, а по ее ощущениям — опасный, как хищник.
— Артем, а вы не знаете, кто такой этот Ник Ник? Мне показалось, что, во-первых, он вовсе не такой и старый, а во-вторых, что работа сторожа, как и его угодливость, не что иное, как маска.
— Я, признаться, тоже был поражен. В свое время этот человек номинально был директором самого крупного рыбного магазина в городе. Фактически же он контролировал всю рыботорговлю в крае. Икра, осетровые балыки — все рыбные деликатесы были в его руках. Тогда слово «мафия» не употребляли.
— Когда — тогда? — спросила Варя.
— Лет пятнадцать назад. А Ник Ник пять лет как вернулся из зоны. Поговаривали, будто его там сломали, но что-то мне не верится… Не так давно он работал охранником на складе одной частной фирмы по продаже компьютеров. Фирму капитально бомбанули… Ну, вывезли все, что можно. Как раз в его смену. Вроде Ник Ника нашли без памяти, в луже крови…
— Странно, вы говорите о нем так, словно все это неточно: может, был, а может, не был…
— В том-то и дело, Варя. Никогда нельзя быть уверенным в чем бы то ни было, когда дело касается Ник Ника…
Вадим в продолжение всего разговора тяжело молчал, словно все происходившее было ему весьма не по нутру.
Все четверо подошли к джипу.
— Варя, — с запинкой начал говорить Артем, — а мы не могли бы прямо сейчас поехать и взять эти чертовы фотографии?
— Если только Вадим не спрятал их очень далеко, — улыбнулась Варя.
— Зачем далеко? Дипломат лежит в тайнике, который я соорудил собственноручно в квартире родителей. Взять его — пара пустяков.
— Тогда поехали?
Чувствовалось, что Артема сжигает нетерпение.
— Поехали, — согласился Вадим, — только я на своей машине, а вы — за мной.
Он пересел в «девятку» у дачи Артема и не предложил Варе сесть рядом. Думал, она сама это сделает. Но Варя тоже заметила его непонятную отчужденность и осталась сидеть в джипе Артема.
Доехали они быстро. И опять Варя осталась сидеть в машине, а Вадим быстрым шагом вошел в подъезд девятиэтажного дома.
Вернулся он быстро и протянул Варе дипломат — на этот раз она сочла нужным из машины выйти.
Вообще она не понимала, что за черная кошка вдруг между ними пробежала. То есть для себя она стала объяснять все не в лучшем для Вадима свете. Он услышал, как Артем нелицеприятно высказывается о Варином покойном муже, и решил отмежеваться от нее. Мол, я не я, и лошадь не моя, и я не извозчик! Подумал, что это может быть опасно? Струсил?
Вначале — да, она предлагала изображать, что они друг другу чужие, но теперь-то зачем?
— Посидим в машине, — скомандовал всем Артем, — пока я посмотрю, те это снимки или не те.
Варя вынула из дипломата несколько конвертов с фотографиями и подала Артему:
— Нате, выбирайте сами, где тут ваши, а где не ваши.
Мужчина стал бегло просматривать и почти с первой же фотографии стал вначале крякать, потом ахать, потом сопеть — и все эти возгласы означали безмерное удивление.
Временами он отрывался от лицезрения и протягивал одну из фотографий своему телохранителю.
— Нет, ты взгляни! Какие люди! Господи, как же ему такое удалось?
Наконец он оторвался от лицезрения фотографий и посмотрел на Варю.
— Варвара Михайловна, да это же бомба! Стоит только обнародовать хотя бы часть из них, и город взорвется!
— Может, давайте обольем их все бензином и сожжем?
— Да вы что, как можно! — Артем даже отодвинулся на сиденье, словно Варя собиралась вырвать у него из рук бесценное сокровище. — Погодите.
Он полез в карман куртки и вынул пачку долларов.
— Вот держите. Я покупаю у вас свои фотографии. Здесь десять тысяч долларов. А вот с остальными… Вы не возражаете, если я заберу их все?
— Ради Бога! Я вовсе не собираюсь их рассматривать на досуге.
— Я буду как бы вашим продюсером… Нет, фотоагентом. За эти фотографии можно выручить кучу денег!
— Я же сказала…
— Что вы не торгуете такими вещами! — договорил за нее Артем. — Но вы же должны пять тысяч Вадиму. Да и у вас, насколько я понял, тоже нет денег. Возьмите. Поверьте мне, этим вы меня не обездолите. Вы вернули мне покой, а это дорогого стоит… Люди же, снятые на этих фотографиях, богаты. Даже очень богаты. И они не согласятся взять у меня эти фотографии бесплатно. Берите! Они не верят в бесплатный сыр… Ну и ладушки, пусть покупают…