Лягушка в сметане
Шрифт:
— Ладно, поверим в твои добрые намерения. И много ли должен был тебе покойник?
— Может, и не очень много, только я сам сейчас в прогаре, и чтобы подняться, мне позарез нужны эти деньги.
— Ты не ответил — сколько?
— Пятьдесят косых, — нехотя дернул щекой Ник Ник.
— А у тебя есть расписка или еще что?
— Какая расписка! Что это тебе, банк, что ли? Но у меня есть свидетели — их слова будет достаточно.
Варя сидела ни жива ни мертва. Вот так получила завещание! Еще один кредитор. Пятьдесят косых — это же… пятьдесят тысяч долларов!
— Где же я возьму такие деньги? — вслух ужаснулась она.
— А чего мы должны ему верить? — высказался со своего табурета Валера. — Может, он про смерть Борьки узнал, вот и решил свою долю урвать.
Ник Ник посмотрел на него тяжелым взглядом.
— Ты когда-нибудь слышал, чтобы я крысятничал?
Валера, смутившись, отвел взгляд.
— Чего не было, того не было. Прости, сказал не подумавши. Жалко девчонку…
— И мне жалко, — кивнул тот, — но и себя не могу не пожалеть.
Некоторое время все четверо молчали.
— Может, вы тогда в счет долга дачу заберете? — предложила Варя, хотя и понимала, что зря подает голос раньше времени. Наверное, лучше было бы предоставить Артему вести разговор. Он, надо думать, лучше знает, как выйти из такого положения?
— Как это заберете? — возмутился Артем. — Разве не вы, Варя, обещали обменять ее со мной? В самом деле, Ник Ник, если тебя такой расклад устроит, возьми в счет долга мою дачу. Уж она полтинник всяко стоит. Тем более мою мы в любой момент продать сможем, а Борисову — не раньше чем через полгода. Тебе ведь баксы срочно нужны?
— Срочнее некуда. Отец мой говорил в таких случаях: дают — бери. Только я не понял, почему девочке приходится добро продавать? — с явным недоумением в голосе произнес Ник Ник. — Я думал, мы договоримся по-хорошему, она баксами и отдаст.
— А ты оглянись вокруг, — предложил Артем. — Пахнет в этой квартире большой зеленью или нет? — насмешливо спросил он.
— Вот и я сам подумал, — задумчиво проворчал Ник Ник, — куда же наш покойничек-то деньги подевал?
— Об этом остается только гадать, — медленно проговорил Артем. — И знаешь, о чем я думаю? Хорошо бы ты оказался последним, кто придет к ней насчет мужниного долга.
— А что сейчас от меня нужно? — спросила Варя. — Написать вам доверенность?
— Не беспокойся, мы договоримся о формальностях позднее. Главное, чтобы Ник Ник при свидетелях от своих претензий к тебе отказался.
— Ты уж меня зверем-то не выставляй, — хмуро отозвался тот. — Кто ж знал, что оно все так обернется.
Они еще некоторое время посидели у Вари на кухне, а потом ушли, и уже в прихожей на прощание Артем пошутил:
— Вы берегите себя, Варвара Михайловна. Главное, близко к крышам не ходите. Теперь время такое наступает — все время сосульки будут падать.
Пошутить-то он пошутил, а для Варвары его шутка прозвучала как-то зловеще. Она заперла дверь за гостями, походила по своей пустой квартире, помаялась и не нашла ничего лучшего, как позвонить Вадиму.
Даже если она оказалась права и он решил свалить в сторону, поскольку получил свои деньги, не мешало в этом убедиться. И вообще это вовсе не походило на правду и на то представление, которое Варя составила себе об этом человеке. Скорее всего они просто не поняли друг друга. А может, все дело в том, что близость между ними произошла спонтанно, никто из двоих не оказался к ней готов, потому и случилась эта дурацкая размолвка.
«Будь что будет!» — с ожесточением решила Варя. Пусть думает о ней что хочет, но кому-то же нужно рассказать о случившемся и попробовать предупредить подобные неприятные события, хотя она и не представляла себе, как отбиваться от кредиторов, если они будут по-прежнему приходить.
В ответ на ее звонок трубку взяла какая-то женщина, судя по голосу, мать Вадима.
— Будьте добры, позовите, пожалуйста, к телефону Вадима.
— Он вышел ненадолго, — доброжелательно сказала женщина. — Мы с отцом за хлебом его услали. Что ему передать?
— Скажите, звонила Варвара.
Варя положила трубку и стала думать, как ей вести разговор, когда Вадим позвонит, но в конце концов решила отказаться от всяческих условностей. «Что я скажу, что он подумает? — с раздражением размышляла она. — Каждый из нас хочет, чтобы последнее слово осталось за ним. Но, с другой стороны, кто-то и должен быть умнее. В самом-то деле, разве то, что было между нами, не заслуживает того, чтобы его поберечь?»
И почти тут же раздался телефонный звонок. Вадим, решила она и нетерпеливо схватила трубку. Но это был не он. Незнакомый женский голос сказал почти без вопроса:
— Я говорю с Варварой Будилиной?
— Да, — отчего-то хрипло откликнулась Варя.
— Мы не могли бы с вами завтра встретиться? Это очень важно. — Она помолчала и сказала со значением: — Для вас.
— В котором часу?
— Желательно до десяти часов утра, а то я уезжаю из города.
— Давайте в кафе «Три богатыря», — по привычке предложила Варя.
— Нет, лучше я подъеду к вашему дому в половине десятого, а вы выйдете, и мы поговорим в моей машине.
— А вы знаете, как я выгляжу?
— Естественно.
Слышно было, как женщина пренебрежительно усмехается. Кто она такая — первая красавица города? Миллионерша? Жена генерала?
И Варя сказала как можно суше:
— Хорошо, ровно в девять тридцать я выйду из подъезда, а вы мне просигналите из машины.
— Договорились.
Кажется, отключились они одновременно.
Казалось бы, позвонила женщина. Не бандит какой-нибудь, не рэкетир, но отчего-то Варя почувствовала внутри себя неприятный холодок. От этого звонка на нее повеяло ветром другого мира, рационального и безжалостного.