Лян Шэн, мы можем не страдать?
Шрифт:
"Бэй Сяоу" помолчал немного и спросил: "Цзян Шэн, твою мать, ты же не собиралась и вправду отравить меня? Если ты убьёшь меня, У Сун* не оставит тебя в живых".
(* - У Сун - персонаж романа "Речные заводи")
Я помотала головой, сказала: "Мы же близкие друзья, как я могу отравить!"
"Бэй Сяоу" возразил: "Обманщица. Четыре года назад, когда Чэн Тянью хотел отрезать пальцы мне и Лян Шэну, ты выбрала меня! Этот долг я помню. Вот, что я скажу, если бы я переместился в У Суна, то
(* - красный абрикос пророс через стену -обр. в знач. у жены есть любовник)
Речь "Бэй Сяоу" потревожила мои старые раны, я сумбурно принялась бормотать: "Прости, прости". Хлынули слёзы.
Оказывается, то, что задолжала, надо выплачивать и через поколения! Но, Бэй Сяоу, правда, прости!
Не поверите, в этот момент на сцене появился чиновник Симэнь. Он, сбросив сапоги с пары копыт, бежал ко мне и орал: "Развратница, потаскуха, я злодей". Срочно отрави того большого У, чтобы дать повод У Суну безотлагательно убить меня. После смерти я, наконец, смогу вернуться в современность! Я не хотел перевоплощаться в Симэнь Цина!"
Мы с Бэй Сяоу, как один, обернулись. Я утёрла слёзы и поспешно поинтересовалась, был ли Симэнь Цин убит У Суном. А изначально ты кто? Из какой династии прибыл?"
"СимэньЦин" вздохнул: "Похоже, только в 21 веке распространены перемещения, в других веках этим не забавляются! Кто я изначально? Я тоже не знаю. Потерял память, не знаю, кто я. Знаю только, что ищу горшок с цветком, который никогда не распускается. Я даже не помню, что это за растение!"
Лян Шэн? Ты Лян Шэн?
Вдруг во сне всё смешалось. Тело почти расплылось туманом. Стрела воспоминаний, много лет находящаяся в полной боевой готовности, наконец, выстрелила и пронзила сердце.
Брат, это ты?
Я с надеждой вглядывалась в нежные черты лица мужчины. Через миг сердце разлетелось на мелкие осколки. Оказывается, чтобы увидеть тебя, нужно пересечь время и пространство? Но пройдя сквозь эти пространство и время, между мной и тобой вдруг такая аморальная связь? Неужели то, что сказал Тянью, правда? Эта тоска никогда не увидит солнечного света?
Моя рука медленно поднялась и потянулась к лицу этого воскресшего Лян Шэна. Однако он в смятении уклонился. Мальчик с ясным лицом, даже переместившись в это тело, отблеск той прежней чистоты неизменен.
Пока смотрела на Лян Шэна глазами полными слёз, возникла ещё одна величественная фигура, не подчиняющаяся исторической логике событий. В его левой руке был кусок одежды старухи Ван, который он швырнул "Симэнь Цину" и "Пань Цзиньлянь" (конечно, "тому, кто вероятно был Лян Шэновским Сяо Си" и мне).
Сяо Си испугался: "У Сун?"
У Сун взглянул на ещё живого старшего У и зарычал на меня и "Сяо Си": "Вы два идиота! Почему ещё не отравили моего старшего брата? Раз, два, три! Травите его! Поспешите, чтобы
А? Я, Лян Шэн и Бэй Сяоу застыли от удивления.
"У Сун" продолжил: "Что? Неужели вы тоже переместились?"
Мы втроём кивнули: "Да".
"У Сун" буркнул: "Какое совпадение!" Потом продолжил: "Как бы то ни было, раз переместились, Симэнь и Цзиньлянь, быстренько травите старшего У, пусть он возвращается в реальность! Я убью вас двоих, и вы вернётесь в реальность. Потом совершу самоубийство! Компания "Ухусинь" как раз подписывает договор, у меня нет времени с вами развлекаться!" Закончив, махнул ножом на меня с Лян Шэном.
Я прижалась, защищая бестолкового Лян Шэна, обливаясь слезами перед Тянью, превратившимся в У Сина. Твердила: "Тянью, я Цзян Шэн, он Лян Шэн, не надо нам вредить!"
Чэн Тянью, уже почти остановив в воздухе нож из-за имени "Цзян Шэн", услышав эти два слова "Лян Шэн", безжалостно рубанул.
В этот миг одежда потерянного и только что обретённого Лян Шэна обагрилась кровью. Как бы я ни старалась преградить путь, тело, что как воздух, не смогло остановить лезвие Чэн Тянью.
С самого начала в реальности четыре года назад, Лян Шэн, я не смогла остановить его, и он ранил тебя. В перемещении четыре года спустя я по-прежнему не могу защитить тебя.
Взгляд Чэн Тянью пылает гневом. Удар ножа, и снова нож! Лян Шэн в луже крови, тёплая кровь заливает моё лицо, мои руки, моё тело.
Я вся в крови рыдаю до обморока!
А дальше. Кошмар. Снова кошмар. Забытьё. Долгий страшный сон.
Когда открыла глаза, взгляд упёрся в сверкающий потолок. Белоснежные стены, белая простыня, я на больничной койке под капельницей. Слегка прикрыла глаза, попробовав заслониться от этого слепящего блеска. Но лишь сомкнула веки, зловещий кошмар сразу вернулся - Лян Шэн весь в крови, страдающая, беспомощная Цзян Шэн, холодный и жестокий взгляд Тянью... Вся эта картина глубокой занозой терзает сердце, заставляя меня оставить попытки закрыть глаза. Только с широко открытыми, лицом к лицу с этим ослепительным блеском.
Чэн Тянью прислонился к окну спиной ко мне. Одинокий силуэт среди бесконечного молчания и холода.
Солнечный свет, пробивающийся сквозь жалюзи, яркий и слепящий падал на его бирюзовую рубашку. Его молчаливый силуэт выделялся в белоснежном пространстве. Будто надежда, будто рана, но больше всего он напоминал падшего ангела.
Моё сердце вдруг заныло при взгляде на его одинокую фигуру.
Я такая эгоистка. Откуда у меня право требовать, чтобы он брал на себя мои раны? Только из-за того, что он любит меня? Именем любви, пользуясь его попустительством, ещё более ненасытно предъявляя требования! Сколько в его одиноком силуэте наваленного мной пепла? В его одиноком облике сколько причинённого мной горя?