Лю Яо: Возрождение клана Фуяо
Шрифт:
Янь Чжэнмин редко бывал таким серьезным. На мгновение Луже показалось, что старший брат был подобен нерушимому горному хребту. Всю жизнь он незаметно поддерживал гору Фуяо. В мирное время он стоял укрытый цветами и травами, снегом и льдом, покрытый грязью и землей, но лишь иногда он позволял себе обнажить клинок, постоянно сохраняя спокойствие и невозмутимость.
Всю свою жизнь Лужа воспитывалась братьями. И ее старший брат был куда больше похож на отца, чем ее настоящий отец, не желавший признавать ее существование, и чьи помыслы до сих пор оставались тайной.
Девушка шмыгнула носом и сдавленно
— Спасибо, старший брат.
Она была так тронута, что не сразу заметила, как Янь Чжэнмин глубоко вздохнул и непринужденно сказал:
— Надеюсь, ты справишься с этим. Без этого ритуала мне всегда казалось, что ты ненастоящий ученик клана Фуяо... Теперь мы можем покинуть Тайный зал. Через пару дней я уеду, а ты следуй за Ли Юнем, перепиши все правила и не создавай проблем.
Лужа промолчала.
Доброта ее старшего брата была лишь редким проблеском света, а вот его отталкивающие манеры уходили корнями далеко в прошлое4.
4 ???? (yuanyuanliuchang) — восходить к незапамятным временам, уходить корнями в прошлое (досл. исток далёк, теченье — длинно).
В конце концов, Янь Чжэнмин вновь запечатал гору Фуяо, просуществовавшую в мире всего несколько дней, и они снова приготовились разойтись разными дорогами.
Хань Юань спокойно наблюдал за тем, как гора исчезала из этого мира. Юноша так старался запомнить ее, ведь он понимал, что больше никогда сюда не вернется.
— Идите. Встретимся в Шу через месяц, — сказал Янь Чжэнмин.
Весь путь Чэн Цянь и Янь Чжэнмин летели на мечах, ни на минуту не останавливаясь, и уже спустя сутки прибыли на крайний север.
Кто-то сильный пересек границу, и висевший над залом Черной черепахи ветряной колокольчик издал протяжную трель. Охранявший ворота ученик вышел проверить, что же произошло, но ничего не увидел. Лишь высоко в небе виднелся длинный узкий след. Но и он вскоре исчез.
Севернее зала Черной черепахи раскинулись пустынные ледяные равнины. Безграничная белизна соединяла собой небо и землю, все вокруг казалось безжизненным.
Три дня они летели над равнинами и бездонной пропастью. Становилось все холоднее и холоднее. Чэн Цянь подумал о том, что он вернулся в ледяное озеро долины Минмин. Однако ледяное озеро сильно уступало безмерному холоду и безразличию этих мест. Казалось, что здесь умирали все надежды.
Через три дня лед и снег закончились, и в поле зрения внезапно ворвалось огромное водное пространство. Они наконец добрались до моря Бэймин.
Янь Чжэнмин вытряхнул из рукава «горчичное зернышко». «Горчичное зернышко» упало в неподвижную морскую воду и превратилось в великолепный корабль. Этому кораблю не нужен был капитан, он мог плыть сам по себе. В украшенной расшитой парчой каюте стояли резная кровать и курильница для благовоний. Все это казалось таким знакомым, точь-в-точь, как в «Стране нежности».
Чэн Цянь разглядывал убранство каюты, не зная, что и сказать.
— Что ты ищешь? — осведомился Янь Чжэнмин.
— Красавиц5, — поддразнил его юноша. — Мне всегда казалось, что в таком месте можно услышать пение иволг и щебет ласточек6. Напой-ка мне,
5 ?? (geji) — букв. проститутка.
6 Иволги поют и ласточки щебечут. Описание «весенних сцен».
— Да пошел ты! В этом месте дьявольски холодно, — неискренне пожаловался глава Янь. Он был одет в мягкий парчовый халат и держал в руках складной веер. — Это все ты виноват. Ты вечно нарываешься на неприятности!
Чэн Цянь ничего ему не ответил.
Янь Чжэнмин развалился на мягком диванчике, и указал подбородком на юношу.
— Иди сюда и помассируй мне ноги!
Но Чэн Цянь, давно привыкший не обращать на его неразумное поведение никакого внимания, лишь прислонился к мачте и принялся смотреть на море.
Был полдень, но на поверхности воды не было никаких бликов. Она казалась черным пятном, чернее самой глубокой горной расщелины. Даже висевшее над ними небо казалось темным. В море не было ни рыбы, ни креветок. Даже ветер не шевелил водную гладь. Вокруг царил полный штиль, будто это место давно вымерло.
Из воды торчало множество рифов. По сравнению с морем Бэймин, Восточное море казалось шумной рекой.
Никто не знает, насколько глубоко море Бэймин. Глядя вниз, за борт, Чэн Цянь почувствовал то же, что и много лет назад, когда он, будучи еще ребенком, смотрел на лежавшую в глубине горы Долину демонов. Он знал, что там опасно, но любопытство тянуло его все дальше и дальше.
«Кто достоин титула Господина Бэймина? Это лишь горстка недальновидных самоуверенных смертных».
Это были слова Тун Жу. И Чэн Цянь почему-то внезапно вспомнил о них. Все это время юноша искренне верил, что в тот раз старший наставник цинично насмехался над собой.
Когда наступила ночь, на море поднялся ветер. Он выл и, казалось, будто вокруг кружат тысячи призраков. Корабль, созданный из «горчичного зернышка», был сотню чжан в высоту. Но здесь, среди всей этой темноты, он больше напоминал маленькое суденышко.
Чэн Цянь и сам не заметил, как простоял на палубе весь день и всю ночь. Вокруг было так тихо, что он погрузился в медитацию. Как ни странно, от природы узколобый Чэн Цянь внезапно оказался так тесно связан с небом и водой. Каждый раз, когда он проваливался в медитацию, он был либо в небесах, либо у моря. Таким образом он стремился восполнить все то, чего ему так не хватало.
За Восточными водами лежало море Бэймин. Но что находится за его пределами?
Человеческая жизнь меньше мира. Но что будет, когда этот мир рухнет?
Даже имея несовершенные тела, люди исследовали бескрайние территории. Вступая на этот скользкий путь, они обрекали себя на мучительную смерть. Неужели бессмертие для них было лишь несбыточной мечтой?
В этот момент, наследие цянькунь, запечатанное Шан Ваньнянем во внутреннем дворце Чэн Цяня, срезонировало с морем Бэймин. Будто отдававшееся вдали эхо, проникающее сквозь время. Юноша услышал тихий звон. Звон повторился, и наследие цянькунь заструилось ярким светом7, но, к сожалению, его изначальный дух, укрепленный усилиями Шан Ваньняня, внезапно взбунтовался, но вскоре снова затих.