Лю Яо: Возрождение клана Фуяо
Шрифт:
— Ты наша королева…
Я верю, что все зависит от человека
Королева? Что еще за вздор? Птичий демон так сильно заикался, что ничего толком нельзя было разобрать. В конце концов, он так разнервничался, что вскинул голову к небу и издал протяжный птичий крик. Его когтистые лапы почти превратились в человеческие руки, и демон принялся размахивать ими в воздухе, пытаясь растолковать, что же он имел ввиду:
— Ты — яйцо королевы.
Решив, что такое обращение крайне оскорбительно
— Да, и это яйцо выросло таким большим, что встало вашему королю поперек горла? Неужто мой почтенный родитель думал обо мне все эти годы? И, как только гора Фуяо открылась, он послал тебя убить меня... Но неужели все демоны в Долине вымерли? Он что, не мог послать кого-то более сильного? Или вы вздумали смотреть на меня свысока?
Чэн Цянь молча отступил на полшага назад, опасаясь попасть под горячую руку. Юноша с сомнением подумал: кто же научил ее этому стандартному набору отменной брани?
Лужа еще никогда в жизни не была так красноречива. Птичий демон остолбенел и прикусил язык. Он съежился, грустно посмотрев на девушку, и из его глаз потекли слезы.
Свирепая Лужа никак не ожидала такой реакции. Она тут же спросила:
— Эй, я ведь еще ничего не сказала. Почему ты плачешь?
Даже если бы король монстров действительно был так глуп, он все равно не послал бы за Лужей плачущего убийцу. Чэн Цянь заметил, что когти птичьего демона были покрыты чем-то похожим на красную глину. Он легко поддел лапу демона ножнами Шуанжэня, и прищурился. Ему не составило труда определить, что это была глина со стены гостевого дома.
— Что ты делал у гостевого дома? — спросил Чэн Цянь.
Но птичий демон был слишком занят. Он так отчаянно жестикулировал, но, заметив, что никто не понимает его птичьего свиста, он с тревогой вытянул свои когтистые лапы, силясь ухватиться за край платья Лужи.
Хань Юань тут же шлепнул его по ладони.
— Говори, но не трогай.
Птичий демон поднялся с земли, махнул рукой куда-то в сторону и лично сделал пару неуверенных шагов в указанном направлении. Однако осознав, что в этот раз никто не собирался его бить, он осмелел, выпрямился и бодро пошел вперед.
У этой скотины была поразительная логика. Он вовсе не собирался убегать. Пройдя несколько шагов, он остановился, чтобы дождаться остальных.
Все трое были немало озадачены. Птичий демон действительно привел их в то место, где до своего отъезда жил Тан Чжэнь. Он указал рукой на дом и произнес что-то на птичьем языке. Вспомнив, что никто его не понимает, он поскреб стену лапой.
Лужа молчала.
Ей больше не хотелось спускаться в Долину демонов, чтобы возглавить их клан. Девушке всерьез начинало казаться, что ее сородичи несколько недалекие.
Чэн Цянь на мгновение задумался и спросил:
—
Демон кивнул.
Тогда Чэн Цянь вновь задал вопрос:
— Он так поспешно исчез, потому что увидел тебя?
Демон снова кивнул.
— Чушь собачья, — Чэн Цянь схватил демона за тонкую шею, прижал того к низкой каменной стене и холодно произнес. — Как тебе удалось его спугнуть? Если бы ты действительно знал что-то, чего тебе не следовало бы знать, он бы убил тебя на месте не дав взлететь.
Предательство Тан Чжэня острым ножом вонзилось ему в сердце. Пока Чэн Цянь произносил эти слова, в его голосе сквозило явное желание убивать.
Хань Юань и Лужа были ошеломлены.
— Подожди, не убивай его. Разве не здесь жил старший Тан? — с сомнением осведомилась Лужа.
Чэн Цянь едва не задушил птичьего демона. Несчастный находился на грани жизни и смерти, но отчаянно боролся за свою судьбу. Устав сопротивляться, он с сожалением стянул с шеи деревянную пластинку. Его язык распух, и из пережатого горла вырвались лишь невнятные звуки. Он густо покраснел и вложил пластинку в ладонь Чэн Цяня.
На дереве было начертано заклинание, но жажду убийства Чэн Цяня это не успокоило. Юноша протянул руку, чтобы забрать пластинку, и отбросил демона в сторону.
На лицевой стороне пластины был вырезан красный журавль. Похоже, резчик был весьма умелым мастером, его работа выглядело очень изысканно. Птица была изящной и грациозной. С первого взгляда было понятно, что на пластинке изображена не Лужа. Это был взрослый красный журавль.
На обратной стороне был вырезан превосходный амулет. Это заклинание не страшилось времени, тонкие линии поблескивали в ночи.
— Что это? — спросил Хань Юань.
— «Нити марионетки», — отозвался Чэн Цянь, внимательно рассматривая деревянную пластинку. — Этот амулет еще ни разу не использовали.
— «Нити марионетки»? Но какой в нем толк?
Это заклинание было создано для защиты своего хозяина. В критический момент оно могло принять на себя смертельный удар, но в обычное время от него было мало пользы. Разве мог Тан Чжэнь испугаться чего-то подобного?
Эта редкая птица с пестрыми перьями однажды уже избежала смерти. Но неужели нельзя было убить его теперь?
Чэн Цянь не на шутку озадачился, но, внезапно, в глубине его души возникла догадка. Юноша осторожно спросил:
— Этот амулет вырезал тот, кто жил здесь?
Зачастую, такого рода амулеты использовались лишь раз. Но были и исключения. До тех пор, пока «Нити марионетки» не исполнят свою задачу, тот, кто их вырезал, ни за что не сможет причинить вред человеку, который их носил.
Птичий демон отчаянно закивал.
Но откуда у этого существа, глубокой ночью выползшего из пещеры в недрах горы, амулет Тан Чжэня?