Люба
Шрифт:
— Чем покрасоваться? Тем, что ей не принадлежит? Она нигде не учится и не работает, но «Дай денег» говорить не забывает. Теперь она хочет отдельную комнату, причем за счет Валерки. Мама, понимаешь, это квартира Любы и Валерки. Это они Корецкие. Александр Валерьевич все свое состояние оставил им. Не мне, не сыну, не Марине. Только Любе и Валерке. Почему Зина ставит свои условия?
— Саша, она еще глупая.
— Я думаю, если ей потакать, она никогда не поумнеет.
Мать пошла на кухню и попросила Зину с подружками
— Зина, Саша пришел с работы, он сильно устал, хочет есть. Идите в комнату. Посидите там.
— Вот еще, король явился. Может, мне ему начать кланяться? Мама, не прогибайся, он тебе обязан. А значит, и нам тоже. Покорми его в кабинете. Он, в отличие от нас, занимает целых две комнаты. И вообще, я думаю, что эту квартиру надо разделить между нами всеми. Мне нужно замуж выходить, нужен свой угол. Кстати, борщ мы весь съели и салат тоже. Сделай ему яичницу.
— Зина, я с тобой потом поговорю. Наедине, без твоих подруг. Я думаю, что им вообще пора по домам.
В кухню вошел Саша. Зинины подружки уставились на него как на диковинку. «Вот это красавец, Зина на него совсем не похожа». «А рост, а фигура… — запричитала другая. — Девочки, я тащусь и дурею». Девушки шепотом стали обсуждать Сашу. Зина злилась. Она сделала все, чтобы ее подружки не встречались с красавцем братом, а тут влипла, да еще мать сердится.
— Девушки, на дворе темно, давайте-ка все по домам.
Девицы потянулись к выходу.
— Ужина, как я понимаю, сегодня не будет?
— Саша, извини. Я не ожидала. Может, яичницу?
В кухню вошла рассерженная Зина.
— Саша, ты совсем оборзел, выгнал моих подруг. Ты и так занимаешь две комнаты в этой квартире. Зачем тебе библиотека в двух комнатах? Там книги на чужих языках, кому они нужны? Ты о нас подумал? Мы с матерью ютимся в одной комнате.
— Зина, я не понимаю твоих претензий и твоего поведения. Тебя пустили жить в эту квартиру. Тебе сделали московскую прописку. Тебе дали возможность окончить школу. Тебе очень нравится жить за мой счет, работать ты не собираешься. К Любе ты относишься свысока, будто она тебе чем-то обязана. Между прочим, это ее квартира, ее книги, ее библиотека, ее рояль. Все, что тебе не нравится, принадлежит не тебе, а ей. Я думаю, тебе стоит пересмотреть свои взгляды на жизнь и понять, где твое место.
Зина разрыдалась и убежала в свою комнату.
— Саша, ты с ней слишком жесток. Девочка растет без отца.
— Мама, не начинай. Я рос без отца и без матери. Или нет? Люба выросла без матери. Но несчастная у нас только Зина — ее папашу, алкоголика и садиста, зарезали. Ах, как ей без него плохо. С ним она бы имела отдельную квартиру в Москве! Или тебе очень выпить хочется? — Саша стукнул кулаком по столу. — Я вас всех кормлю, обуваю и одеваю, а мне даже тарелки борща не оставили. Это справедливо? Валерка, одевайся. Я сейчас Маринку одену и пойдем в кафе.
Ночью
«Надо будет извиниться перед матерью, — подумал Саша. — Я явно переборщил».
Вечером следующего дня мать встречала Сашу с горячим ужином.
— Мама, прости за вчерашнее, я с тобой был груб.
— Ты был прав. Когда возвращается Люба?
— Завтра к обеду поеду ее встречать на вокзал.
Телефонный звонок раздался неожиданно, когда Саша был в дороге.
— Саша, это Алексей, ты меня слышишь? Ты сейчас где? Ты мне срочно нужен.
— Леша, я тебя слушаю. Что случилось? Я за рулем, говори быстрее.
— Саша, приезжай на Сиреневый бульвар, двенадцать. Я тебя встречу.
— Хорошо, еду.
Он подъехал по данному адресу через час. На улице его встречал брат и какой-то незнакомый мужчина. Саша вышел из машины.
— Добрый день, извините, что пришлось ждать. На дороге пробки. Разрешите представиться, Борисов Александр. Что случилось?
— Яковлев Валентин Петрович, я отец Галины.
— Не понимаю. Введите в курс дела.
??????????????????????????- Вот этот мужчина совратил мою дочь, студентку первого курса МФТИ. Она утверждает, что он ее преподаватель. Я застал их сегодня у нас дома. Я это безобразие так не оставлю, он мне за всё ответит.
— Понятно. Сколько лет вашей дочери?
— Семнадцать. Вы думаете, я это так оставлю? Он, как я понял, аспирант на кафедре.
— Извините, мне нужно позвонить на работу.
— Люба, ты сейчас где? Люба у меня тут непредвиденные дела с Алексеем, отмени совещание и обход. Перенеси, лучше на завтра. Все, увидимся дома. Люба, я все расскажу при встрече, еще сам не понял. Целую, пока. — И закончив разговор с женой, он вновь обратил внимание на мужчину. — Все, я вас слушаю. Значит, вы хотите, чтобы его выгнали из аспирантуры? Дальше, пожалуйста.
— Вы кем работаете?
— Я директор института экспериментальной медицины.
— Тогда понятно.
— А мне непонятно, что думает обо всем ваша дочь, как давно они встречаются, какие у них планы и тэ дэ. Или вы хотите только крови и больше ничего?
— Я не говорил с дочерью, я ей только врезал. И этому врезал, потом он стал вам звонить.
— Может быть, поднимемся к вам в квартиру и поговорим с вашей дочерью.
— А вы мне заплатите?
— За что?
— За моральный ущерб.
— Давайте, сначала поговорим с вашей дочерью.
Они поднялись на третий этаж, вошли в квартиру. В комнате на диване сидела девушка в халатике, на ее лице лежало мокрое полотенце, уже хорошо окрашенное кровью. Рядом с девушкой была женщина, видимо, ее мать. Саша подошел к ним.