Люба
Шрифт:
Вопрос о назначении нового директора не решался. Саша был на взводе. Он хотел эту должность, он был уверен, что справится. У него были планы, но приходили новые кандидаты. Наконец был объявлен конкурс в газете. Саша сам позвонил Глебу, несколько раз встречался с ним. Он стал немного спокойнее, собраннее.
Люба пошла на прием к министру. Он ее принял.
— Я вас слушаю, Любовь Александровна.
— Меня интересует вопрос, какое влияние на выбор кандидатуры на пост директора имеет совет акционеров института.
— Любовь Александровна, я надеюсь, что вы понимаете, что после смерти вашего отца мы должны аннулировать акции.
—
— Ваш отец действительно выкупил институт, но это была блажь. Мы пошли на это, учитывая его возраст. Мы надеялись, что он вносит деньги, как свой вклад в финансирование здравоохранения. Неужели вы действительно считаете, что такой крупный центр может функционировать как самостоятельная единица? Я считаю, что акционеры добровольно подарят свои акции государству, мы назначим директора и будем работать. Я могу гарантировать вам постоянную работу в институте. Вам не будут чинить препятствия, вы можете делать все, что захотите. Кстати, контрольный пакет акций у его жены?
— Нет, у меня. И самое интересное то, что я не собираюсь его дарить. Я хочу владеть одним из крупнейших НИИ в стране. У меня свои планы на мою собственность. Я достаточно молода, мне всего двадцать шесть лет, я много повидала, мне есть с чем сравнивать, я работала и училась в разных лечебных учреждениях, с разным подходом к лечебной и научной работе. Я знаю, каким должен быть институт, и он таким будет. И еще, я хочу видеть директором профессора Борисова. Я вас предупреждаю. Если на мою семью или моих детей будет оказано какое-то давление, по поводу акций института мы с вами будем говорить в международном суде. Я оставила адвоката моего отца, теперь он работает на меня. Я переоформила всю недвижимость согласно воле отца. Я взрослый человек и очень хорошо знаю свои права. И еще, если у вас не хватает власти для решения данного вопроса, я обращусь к тем, кто сможет все решить. Или вы сомневаетесь?
— Стерва! Вы действительно его дочь. Узнаю хватку. Хорошо, владейте. Но кандидатуру директора мы будем обсуждать на совете, вас оповестят о дате и времени. Ваш муж не будет иметь преимуществ перед другими кандидатами.
— Вы знаете, он тоже акционер и имеет высшее экономическое образование. Ладно, увидимся на совете. Кстати, «стерву» я вам прощаю, прозвучало, как комплимент.
Через три недели в институте состоялось собрание коллектива. Пришли все, в первом ряду сидели три кандидата на пост директора. Результаты конкурса объявлены не были, но собрание проводил сам министр.
— Саша, пойдем, сядем ближе к сцене.
— Нет, Люба, давай здесь в середине зала. Извини, я больше не могу. Они вытрепали мне все нервы. То можно начинать строительство, то нельзя, то нужны дополнительные разъяснения. То вопрос будет решать новый руководитель. А этот лысый профессор Иванов заявил, что если он придет к власти, то мы вряд ли сработаемся. Он предложил мне искать новую работу. Люба, я семнадцать лет проработал в институте. Я его знаю как никто. Почему они считают, что вон те трое более достойны? Потому что они защитились на старости лет или у них работы лучше? Чем мое профессорское звание отличается от их?
— Саша, все, тихо, не накручивай себя и меня. Если ты не будешь директором, мы уедем. Я думаю ни Гарвард, ни Стэнфорд от тебя не откажутся. В Бостоне у нас квартира, нам даже жилье не придется искать.
Министр попросил тишины и начал речь.
— Уважаемые коллеги! Дамы и господа! Я знаю, как тяжело было вам в последние месяцы. Ударом для института был уход, а затем и смерть первого руководителя института, академика Александра Валерьевича Корецкого. Сегодня институту
Саша поднялся на сцену. Пока он шел, зал аплодировал.
— Спасибо, огромное спасибо за доверие. Я приложу все силы, чтобы не подвести вас. Если у меня все получится, а я уверен, что вместе с вами у нас все получится, мы будем не только ведущим научным учреждением страны, а выйдем на мировой уровень и будем лучшими. Еще раз спасибо, и давайте работать.
16
Разборки с сестрой и братом
Люба улетела на конференцию в Белград. Домой Саша пришел поздно, в половине девятого. Во дворе было полно машин. Пришлось отгонять свою на стоянку. Потом возвращаться домой пешком. Из кухни раздавались женские голоса и периодически смех. Саша надел тапочки, зашел в гостиную, сел на диван и понял, что сейчас уснет от усталости. В гостиную вползла Маринка, подползла к отцу, уцепилась за штанину и встала. Саша взял ее на руки. Девочка обвила его шею своими маленькими ручками, положила кудрявую головку на плечо и крепко-крепко прижалась к нему всем телом. Саша обнял дочь и заулыбался. Очень хотелось кушать, но на кухне веселилась Зина с подружками. Вдруг раздался голос Валерки.
— Папа, можно с тобой посидеть?
— Ну что за вопросы? Иди скорей сюда, только свет не включай.
— Папа, ты совсем устал? А я тебя ждал ужинать.
— Давай, посидим чуть-чуть и пойдем ужинать.
— Папа, а Зина говорит, что ей отдельная комната нужнее, чем мне. Она говорит, что мне нужно жить или с бабушкой, или с Лешей, а Сережку пора отправить к его матери.
— Ну мало ли что она говорит. Кто в доме хозяин? Ладно, не волнуйся, я с ней поговорю. А где сегодня Сережка?
— Его мама забрала, говорит, соскучилась. Он сегодня у нее ночует.
— Хорошо, давай, посидим молча.
В гостиную вошла Марина Сергеевна и включила свет.
— Саша? Я не заметила, как ты пришел. Ты чего тут сидишь? Иди, переоденься, да я тебе борща принесу, там, в кухне, Зина с подружками обосновалась. Ты где ужинать будешь. В гостиной или в кабинете?
— Ужинать я буду на кухне. Мама, я очень устал. Мама, ты сама решишь все вопросы с Зиной или это сделать мне?
— Саша, не обращай внимания, она просто хочет покрасоваться перед подружками.